Кукарача

Мы не должны больше!.. Не нужно! Последний раз умоляю, прошу тебя, пойдем! Совсем пойдем, а? Давай, а?
Ты меня слышишь? Поля? Слышишь? Пойдем отсюда! Оставь это! Оставь! Брось!
ПОЛИНА. Нет…
КАТЯ. Поля! Поля не дури!  Ты выглядишь как… Как… Ты даже не представляешь как ты выглядишь со стороны… ты такая… такая… страшная, Поля…
Я не смогу… Я не сумею…
ПОЛИНА. Вали тогда. Я одна все сделаю.
КАТЯ. Я… Я… не знаю… Нельзя… Это нехорошо… Не надо…
ПОЛИНА. Уходи! Уходи я не обижусь.
КАТЯ. Это глупо!…
Я устала, Поля… Устала. Нет сил… Говорю тебе одно и то же уже сколько вермени, а ты как… стенка железобетонная! Ну посмотри на меня! Посмотри! Я устала Поля… Мне не хочется больше этого всего!
ПОЛИНА. Чего этого?
КАТЯ. Не заставляй меня говорить…
ПОЛИНА. Нет, скажи…
КАТЯ. Ты знаешь… И я знаю, что ты знаешь тоже, поэтому пойдем отсюда! Тебе остыть надо… И ты остынешь, я знаю тебя. Позже, но все равно. Просто… не надо, последний раз говорю тебе.
Ну… Пойдем. Давай прекратим это… Сейчас же… Вот сию минуту все прекратим…
ПОЛИНА. Нет.
Пауза
КАТЯ. Я уйду. Я ухожу… Я пошла. Я не смогу. Прости. Извини.
ПОЛИНА. Пиздуй.
Не разговаривай со мной только больше… никогда.
КАТЯ. Зачем ты так?..
ПОЛИНА. Пошла ты!
КАТЯ. Я иду. Иду.
Только прошу тебя. Остановись. Пока не поздно еще… Не надо. Я ухожу…
ПОЛИНА. Мешок оставь.
КАТЯ. Что?
ПОЛНИА. Мешок… Оставь… Говорю…
Катя уходит.
Некоторое время Полина одна стоит возле подъхезда.
Закуривает. Бросает. Снова закуривает и бросает опять.
Дверь открывается  и во двор выходит Надя
Кукарача, здорово!
НАДЯ. Чего тебе? Отстань!
ПОЛИНА. Поговорить надо.
НАДЯ. О чем нам…?
ПОЛИНА. (перебивает) О женском.
НАДЯ. Я не хочу, мне некогда…
ПОЛИНА. Не хочешь? Не уважаешь, да?Действительно, а за что меня уважать, да? Так ты считаешь? Как раз об этом и разговор…
НАДЯ. Дайте пройти…
ПОЛИНА. А что это ты на вы со мной?
НАДЯ. Мы не знакомы… мало…
ПОЛИНА. Нет, врешь, не поэтому. Презираешь меня, да? Хочешь вот так вот себя поставить надо мной?… выше… На вы говорить?
НАДЯ. Нет…
ПОЛИНА. Презираешь, презираешь. Что ты такая вот вся… у тебя чувства там высокие, а я вроде как блядь дворовая, так ты думаешь о нас?
НАДЯ. Боже мой, господи, да ничего я такого не думаю!
ПОЛИНА. Думаешь, думаешь. Знаю.
НАДЯ. Неправда. У меня и в мыслях-то не было ничего… подобного… Это все твои… твои… домыслы, право слово.
ПОЛИНА. Уже опять на ты перешла? Ну конечно! С такими как я можно и на ты, я пониамаю! Кто мы такие есть, действительно!
НАДЯ. За что ты на меня… обижаешься? А? Не пойму я…
ПОЛИНА. Только ты мало знаешь меня. А я тебя очень хорошо.
Ты думаешь, я проститутка, да?
НАДЯ. Я так не думаю, правда… Это ты про себя так думаешь, это ты про себя так…
Зачем, Полина? Мне жалко тебя немного, обняла бы тебя сейчас… Тебе плохо я вижу.
ПОЛИНА. Замолчи! Не смей жалеть меня! Я обойдусь… без твоих… этих…
НАДЯ. Хорошо… Но не плачь, тогда, Полина. Давай посидим? А? Присядем, давай… Ну же? А? Присядем… Вот сюда. На лавочку, ну…
Садятся.
Полина обняла Надю.
Плачет теперь еще сильнее
ПОЛИНА. Я тебя ненавижу!
НАДЯ. Тихо, тихо, тихо…
ПОЛИНА. Ненавижу тебя, слышишь?
НАДЯ. За что же, господи? За что…
ПОЛИНА. Потому что ты… у тебя… все…
НАДЯ. Чего все? Ну чего все у меня? Ничего и нету у меня такого особенного… Что ты? О чем это?
ПОЛИНА. Ты… такая… вся… а я… кто я? Как я себя запустила, да разве знала тогда что так оно… что буду об этом думать после? И что тогда… после… то есть получается теперь уже… не стереть мне с себя ничего…
НАДЯ. Тихо, тихо, тихо…
ПОЛИНА. А ты… чистая ты… осталась…
НАДЯ. Тихо, тихо, тихо, тихо…
Пауза
Сидят обнявшись
ПОЛИНА. Ненавижу тебя, тварь! Ненавижу! Ненавижу! Сука ты! Кукарача ты, вот ты кто! Кукарача! Кукарача! Кукарача! Кукарача! Все мне про тебя Толян рассказал! Все, все, все! Что за деньги тебя он! Трахает! Что за деньги тебя он! Что тебя за деньги!
Проститутка ты! Ясно? Проститутка! Проститутка!
(громко на всеь двор) Проститутка! Проститутка! Кукарача – проститутка!
Начинает кидать в нее грязью из принесенных с собой  пакетов, продолжая кричать
Проститутка! Проститутка! Кукарача дешевая шлюха! Потаскуха! Потаскуха!
НАДЯ. Уйдите! Уйдите от меня!
ПОЛИНА. Потаскуха! Потаскуха!
Вокруг начинают собираться люди. Пенсионерки, местные алкаши. Кто-то в окно выглядывает. Все смотрят, но никто не вмешивается. А  Полина тем временем всё кидает и кидает в Надю грязь и орет не переставая.
Проститутка! Проститутка! Проститутка! Проститутка! Кукарача – проститутка! А Кукарача – проститука! Проститутка!
ЛОСЬ. (вдруг появившись откуда-то, пробираясь через толпу) Полинка! Подожди! Меня подожди! Я тоже хочу! Все не кидай! Оставь мне! Слышишь чего говорю? Полинка! Слышишь меня, нет? Меня подожди! (добравшись, тоже начинает доставать из пакетов грязь, кидает ею в Надю) Проститня! Проститня! Проститня вонючая! Подстилка драная! Шлюха! Шлюха! Шлюха!
ПОЛИНА. Проститу-у-утка! Проститу-у-утка! Проститу-у-у-утка!
НАДЯ. (пытается убежать ей не дают ) Андрей! Андрюша, помоги! Андрюша!
ЛОСЬ. (кривляясь, кидая грязь) Андрюша! Андрюшенька! Спаси ее! Помоги ей ради Христа! Спаси! Где же ты солнце мое ясное?! Андрюшенька! Родной мой!
НАДЯ. Андрюша! Андрей!
ЛОСЬ. Скорее, Андрюша! Скорее! Сделай же что-нибудь! Андрюша!
ПОЛИНА. Проститу-у-у-утка! Проститу-у-у-утка! Проститу-у-утка!
НАДЯ. Андрей! Андрей!
Из толпы появляется Андрей. Пряча глаза, смотря куда-то в землю, он идет прочь со двора. Сначала шагом, затем почти бегом. Бежит, бежит, бежит, не останавливается. А Полина и Лось всё  орут так же “Проститутка! Проститутка! Проститутка!”.
Лось зовет Андрея и кидает в Надю грязью.
(падая на землю, тихо) Папочка… Папочка мой…  Зачем? Папочка…
ПОЛИНА. Проститу-у-у-утка! Проститу-у-у-утка! Проститу-у-у-утка!

Темно
Там же  пять дней спустя. Вечер. На лавочке сидят Тамара Адольфовна с ней пожилая женщина. Обе в черных платках. Тамара  ревет чего-то, руками размахивает, женщина обнять ее пытается, утешает.
ТАМАРА. Как жить, тетя  Валя? Как жить мне теперь, подскажи… научи как жить мне дальше теперь… Как это так-то? Одна я осталась… На всем белом свете одна оденешенька! Не уследила! Не уберегла! Не усмотрела!
ЖЕНЩИНА. Тихо, тихо, Тамара… Не убивайся ты так…
ТАМАРА. Как же не убиваться-то? Как же мне не убиваться? Как не убиваться теперь? Мужа схоронила, дочь схоронила… Что же это делается-то такое, люди добрые? Что же это делается-то? Что ж делается-то такое, Господи?
Ой, не могу я! Ой, не могу! Вот стоит Наденька моя перед глазами, как живая стоит! Улыбается мне! Надюшенька, ну зачем?
Все, закончилась жизнь моя! Все! Отжила я сколько мне положено!
ЖЕНЩИНА. Тамара!
ТАМАРА. Прям колотит меня как, тетя Валя, колотит как, не могу! Тресет меня как всю! Прямо тресет! Бьет вот изнутри, бьет ведь изо всех сил, бьет меня, бьет как, бьет прямо, бьет!
ЖЕНЩИНА. Тамарочка!
ТАМАРА. Ничего не вижу! Что это со мной! Затмение какое-то! Темно перед глазами! Ничего не вижу! Ничего! Только Наденька моя стоит как живая! Ручкой мне машет! С собой зовет наверное меня!
ЖЕНЩИНА. Ну, ну, ну…
ТАМАРА.  Совсем я запуталась… потерялась совсем. Как в парке атракционов девочка маленькая, как бабушка пенсионерка… которая поехала в гости к кому-то, села на трамвай и ту остановку на которой выходить надо забыла… И вышла на первой попавшейся, домой захотела вернуться и  адреса своего и как ее саму завут  тоже напрочь забыла.
ЖЕНЩИНА. Тихо, Тома, тихо…
ТАМАРА. Зима бы поскорее… Поскорей бы зима. Зачем в этом году лето такое длинное? К чему так жарко все время сейчас? Январь мне надо. И февраль мне тоже сойдет… Пойду… В гаражи… Туда… Туда где собаки бездомные… и пьянчужки местные наши когда напиваются ссать ходят когда темно. Лягу, буду спать. Усну там. Там… Там где пальцы свои два года назад оставила, поморизила где тогда, пойду туда же и лягу на том же самом месте. Тогда нечаянно все получилось, случайно вышло… Себя не помнила. А теперь уже нарочно пойду и лягу там ночевать…
ЖЕНЩИНА. Перестань немедленно…
ТАМАРА. Что может сломать меня? – думала я всегда… Ничего… Сама всех ломала как хворостинки… Все препядствия оббегать, обходить можно, когда жизнь живешь, а я из принципа напролом всегда чесала, как под парусом… И чего в итоге? Оказывается, вхолостую, впустую отмахала… бесполезным, ненужным все оказалось…
Ничего не хотела никогда ничего определенного, ни к чему не стремилась я… Само собой получалось по интуиции все, на инстинктах… Ни одного обдуманного поступка за всю жизнь. Как у насекомого какого-нибудь… Как у таракана. Как таракан я жила все годы свои. Селилась где есть жрать, что можно, где хватает, где больше чем прежде, где не травят и давить уже не пытаются, потому что устали… И я вот так же.
Кто виноватый? Братья мои? Отец? Еще кто-то? Да разве мое это дело сейчас виноватых искать? Все запутано, не развяжешь… И найдешь ли их разве? И есть ли они виноватые эти вообще? Имеются ли? И в чем?  Ненужное это занятие, злое… оправдываться, да… Себя оправдать я пытаюсь, да, но и самой, бог свидетель, не хочется этого делать… Но опять же инстинкт это и ничего более. Никто меня больше самой себя не осудит теперь, я это точно знаю, уверена… Но и оправдывать себя буду, любой будет, непременно любой… Любой своим поступкам оправдание искать станет и… найдет… Обязательно найдет! Найдет, отыщет рано или поздно, оправдает себя, потому что цеплятся чтобы не упасть это инстинкт человеческий… Я ничего кроме них… А кто больше?
О чем я говорю, сама понимаю с трудом…
ЖЕНЩИНА. Вот и перестань, значит.
ТАМАРА. Надя знает… Надя понимает меня…
Пауза
ЖЕНЩИНА. Ты лучше… спать пойди ляг… Отдохни. Завтра рано тебя разбужу… в церковь пойдешь… И я с тобой тоже. Чтобы легче было тебе. И господь так скорее молитвы наши услышит.