Радость моя, Аргентина

Колясов Юрий
Радость моя, Аргентина!
Пьеса
Не шуми, мати зелена дубровушка,
Не мешай мне, добру молодцу думу думати.
Что заутра мне, добру молодцу, в допрос идти
Перед грозного судью, самого царя…
1
В этой двухкомнатной квартире сегодня все вверх дном. Разбросаны, раскиданы везде вещи, открыты, расстегнуты дорожные сумки, на диване и креслах небрежно валяются пакеты с одеждой… Все пахнет долгожданным возвращением домой, но нервозность, нервозность какая – то неуловимо витает в воздухе, прорываясь и материализуясь, и наэлектризовано как – то все, и, того и гляди, прорвется это напряжение… ЛАРИСА ходит по комнате, вроде как распаковывая вещи, на деле перекладывая их с места на место, то присаживаясь на секунду на диван или в кресло, то снова поднимаясь и начиная ходить по комнате. ВАДИМ курит у форточки, он только что зашел, не успел даже снять куртку…
ЛАРИСА. Нет у нее больше никакого мужа, нет и не было никогда! Все, и не беси меня, я тебя прошу, не спрашивай ни о чем, я устала, устала, если бы ты знал, какой там кошмар, какой там ужас, какое там… Я как с перрона сошла, у меня голова заболела сразу – противный город, противный, мерзкий, одни башкиры тупорылые на улицах, дождь постоянный, недаром там Ленин родился – самое место, самое реальное место… Разве с такого климата родится чего доброе? В общем, теперь так: я ее старшая сестра, и я ей теперь и муж и отец и все на свете, и мать заодно, тоже. И сестра. Да, и сестра, и все остальное. Туда она не вернется больше никогда, через мой труп если только, через мой труп… Черт подери, если бы ты видел там все, ты представить себе не можешь, этот кошмар, они… Они два ребра ей сломали, два ребра моей сестренке родной молотком перебили, я ее из больницы прямо – на такси и на поезд, прямо в халате, если бы ты знал, какие они там все звери, и муженек ее тоже… В общем, все, хватит, помоталась девка по свету, я ей теперь сама вместо всех мужиков буду, никуда не денется, погуляла свое – на сто жизней хватит и останется еще, все, все, не спорь со мной, не перебивай меня, не беси!!! Не беси меня своими рассуждениями!!!
ВАДИМ. Десять лет тебе ее не надо было. Ни письма, ни посылки. А теперь вдруг… Не котенок  все – таки.
ЛАРИСА. Он ее в карты проиграл, ты понимаешь, нет, он мою сестренку младшую в карты проиграл, у тебя это в голове умещается? У меня так нифига не умещается. Ему сказали эти уроды, ставь, мол жену свою на кон, и он поставил! Вот так запросто взял, и жену на кон поставил! Блин, я как его увидела, у меня истерика началась, я думала, я его придушу к чертовой матери, я бы придушила, точно, он разговаривать даже со мной побоялся – здравствуйте, здравствуйте – и за дверь, только ботинки застучали, подонок, сыч плюгавый… Только застучали ботинки сраные его по половицам….
ВАДИМ. Говорил я тебе, мне надо было  ехать. Я б на месте разобрался.
ЛАРИСА. Хватит уже разборок, говорю тебе я! Да и что бы ты там разобрался, ты ее один раз в жизни видел десять лет назад, она октябренок была, а я – то ее как облупленную, она ж добрая, добрая, пусть там хоть что говорят, хоть все, хоть кто, добрая, безбашенная только, с детства безбашенная была… Вот ангел хранитель же над ней какой – то существует, раз выносит ее все время отовсюду, ангела хранителя зря Боженька не дает! Черт, устала, устала, хлоркой насквозь,  в плацкарте возле туалета ехали, всю дорогу чурки со своей шаурмой, устала, смыть скорее с себя всю мерзость эту, а еще ты на вокзале не встретил…  в такой – то момент…  (кричит.) Санька! Ну, ты скоро там, нет, что ли? Хватит плескаться, выходи с зятем знакомиться… По второму разу… (ВАДИМУ.) Сейчас офигеешь когда увидишь. Я сама офигела в первый момент. Такая стала шпала – хоть в баскетбол играть… Смотри не не влюбись случайно, башку оторву обоим. Знаю я тебя… Не влюбись, говорю, слышь, что ль, меня? Эй!
ВАДИМ. Как карта, смотря, ляжет. За любовь бошки отрывать – дурной тон, кстати говоря.
ЛАРИСА. Ой, дождешся у меня со своими картами… А и то сказать, складная девка выросла, грех не влюбиться… А досталась – то чушку какому, не в сказке сказать, ни пером описать… Такому чушку – такая красавица… Как в мультяшке том, про эту – то, про крестьянскую девчушку… Со скалы они еще потом оба…
Из ванной вышла высокая, очень хорошенькая девушка. Это САНЯ. Она в халате, взбивает полотенцем волосы.
САНЯ. Вадька… А я в ванной слышу голос чужой – думаю, ты, не ты… За десять лет и голос уже забыла. Ну привет, что ли, здравствуй… Типа, встретились два одиночества…
ВАДИМ. Ка –ра –бин… Кустанай… А ну – ка, поворотись – ка, сынку… Экая ты…
САНЯ. Обниматься – то будем, зятек? Или стоять как три тополя?
ВАДИМ. Не обнимаюсь я с ангелами никогда, боюсь крылья повредить…
САНЯ. Ну да авось ничего… (обняла ВАДИМА.)
ЛАРИСА. Тапки надень, Санька, это теперь твоя жилплощадь тоже, живешь вроде как здесь до поры до времени… Давай на стол собирай, голодные все как звери… Чего стоишь, шевелись быстрее!
ВАДИМ. Паду ли я, стрелой пронзенный… Паду ли я…  А, должно быть, в Ульяновске сейчас дождливо… Или, лучше сказать… Впрочем, неважно. Чего мы все стоим, есть же мебель? А нет, это я один стою как на параде… Карабин… Кустанай… Ну вот, сел наконец, а что толку… Карабин… Так значит, так вот он прямо там и родился? Ну, Ленин – то, Владимир – то наш Ильич? Взял таки себе и родился?
САНЯ. Ты на сумку сел, Вадик…
ВАДИМ. Да, на сумку… На сумку… Я сел на сумку…
САНЯ. А сейчас – на коробку.
ВАДИМ. Черт! Лар, закрой форточку, будь другом?
САНЯ. Да мне не дует. Я насчет простуды устойчивая. Иммунитетом не обижена, проще говоря. Мамка с отцом на сквозняке меня, знать – то, делали…
ЛАРИСА(САНЕ.) На стол собирай, сказала, что стоишь опять жопу демонстрируешь, не схлопатывала давно? Че задницу оттопырила, некому тут на нее любоваться… Глухая, что ли?
САНЯ. Че орешь, сама собирай.
ЛАРИСА. Не зли меня, Санька, в последний раз говорю тебе – не зли! Да что вы все, достать меня сегодня все решили? Вы издеваетесь, что ли надо мной? Пошла на кухню быстро, проститутка малолетняя, будет она мне здесь еще… Я тебе в последний раз повторяю, кончилась твоя житуха развеселая, будешь у меня здесь по струнке ходить, еще и в наркушку тебя сдам, алкоголичка чертова! Отгуляла свое, заруби это себе на своем носу распрекрасном! Я тебе устрою тут курс воспитания… Узнаешь тут характера моего…
САНЯ. Посмотрим еще.
ЛАРИСА. Что сказала сейчас? Ну – ка повтори! Ну – ка повтори, дрянь такая неблагодарная!
САНЯ. Че, просила, что ли, меня с Ульяновска забирать? Сама приехала, сама теперь вы- ступает… Че, я просила я, что ли? Я тебя просила? Ну и все…
ЛАРИСА. Ах, ты… дрянь… ты…
Внезапно заплакала
Отцу про тебя напишу. Пускай приезжает – сам с тобой разбирается. Сил моих с тобой больше нет человеческих. Он приедет, пропишет тебе по число – то по первое…
САНЯ. Ага. Он приедет. Бутылки все сдаст которые за год напил – как раз на билет до Хабаровска хватит. Ладно,  не скули, без тебя на душе тошно…
ЛАРИСА. Сволочи… Сволочи вы все последние, вот вы кто, и нет на вас названия человеческого! Я для вас для всех как чайка об лед херачусь, а в ответ хамство одно неблагодарное… Сволочи ваше название настоящее.
САНЯ. Заткнись уже, а… Стонотина. (Распаковывает сумки, выкладывает на стол продукты. ВАДИМУ.) И не поправился за десять лет ни на грамм… Все книжки, поди, читаешь… Худой.
ВАДИМ. Маскировка у меня такая. Подлый враг думает: – «Ай, да что тут возиться, одной левой с этим доходом справлюсь…» И уже он в нокауте, лежит, смотрит в небо, анализирует ошибки. Специально вес не набираю. Ну, и сексуальная  востребованность, конечно, тоже, сверх всяких мер. С твоей сестренкой жирок не нагуляешь…
САНЯ. Это в крови у нас у всех. Мамка наша тоже отца не щадила. Это уж мы такие уродились, хошь стреляй нас, хошь вешай. Помню, мы с Лариской в детстве как начнем за ними подглядывать… Они – то от нас все на кухню гасились… А мы к двери – то как партизаны подкрадемся, на цыпочках встанем…
ЛАРИСА. Ты заткнешься сегодня, нет, я тебе сказала! Куда ты это вот все кладешь, куда ты колбасу на полировку, глаза у тебя где, потеряла, что ли? Что, клеенку нельзя постелить, на кухне взять. И не зыркай на меня, на ухажеров своих приблатненных зыркай, шалава малолетняя! Научилась она глазами зыркать! Школу закончить не смогла, блин, а зато глазами – смотрите на нее, какая умелая! Свое бы умение на дело какое нужное употребила, хоть бы девять классов с грехом пополам завершила, хоть в фазнку тебя какую определить, кому нужна, недоучка чертова! А зато глазами она! Глазами она умеет! И другим еще одним местом – тоже! Вот мастерство куда все ушло. А аттестат как все люди получить – мозгов недостало. Правильно, откуда время возьмется – мы ж все по подворотням да по чердакам всю молодость, некогда нам все было… А глазами зато мы! Глазами!!!
САНЯ. Ты че доеблась до меня? Дела, что ль, пришли?
ЛАРИСА. Дела? Щас я тебе покажу дела…
Сильно врезала САНЕ по губам.
Вот такие у меня дела пришли, дошло до тебя? Дошло? И еще только рот свой поганый попробуй открыть…
САНЯ. Мочкану я тебя когда – нибудь, дуру… Чесслово, мочкану…
Вытирает банным полотенцем кровь с губ.
ЛАРИСА. Полотенце оставь! Сифилис после тебя не вылечишь… Тут вон сидит уже один умник, тоже мастер глазами стрелять, ползарплаты на антибиотики угрохать пришлось, да белье три дня еще я кипятила за ним, кобелем деревенским…
ВАДИМ. Вообще – то, статья в УК имеется за разглашение такого рода информации… Я это так, к сведению. Для общего, так сказать, развития…
ЛАРИСА. Для развития, говоришь…
Подошла к окну, распахнула, кричит:
- Девки!!! Не ходите больше в сто двадцать восьмую ебаться, он от венерички восьмой месяц гасится! Ходите лучше в шестьдесят четвертую, у него жену в роддом вчера увезли!
(ВАДИМУ.) Садись, пиши исковое. Ручку дать? Пиши: – «Я, такой – то такой – то, находясь в нетрезвом состоянии…
ВАДИМ. Какая ты прям сексуальная, когда злишься. Глаза зеленые, грудка торчит… Пойдем, перепихнемся по – скоренькому? Пока запал не отошел?