Леди Макбет

Н.С. ЛЕСКОВ

ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА
Хоровой сказ в одиннадцати запевах,
Пьеса А.А.ГОНЧАРОВА по мотивам очерка, Н.С.ЛЕСКОВА.
Текст песен Ю.Е.РЯШЕНЦЕВА.
Музыка И.М.МЕЕРОВИЧА.
Репертуар Московского академического театра имени Вл. Маяковского.
Пьеса направлена для распространения Управлением театров Министерства культуры РСФСР.
Ответственный редактор Т.И. БРАСЛАВСКАД
ВААП  103012, Москва, проезд Сапунова, д.5
- 1980 . ******************************************

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
КАТЕРИНА ЛЬВОВНА ИЗМАЙЛОВА – не красавица, но по наружности женщина очень приятная, от ро­ду 24 лет, росту невысокого, но стройная, шея точно из мрамора выточенная, плечи круглые, грудь крепкая, носик тоненький, глаза черные, живые, белый высокий лоб, аж до синя черные волосы.
БОРИС ТИМОФЕЕВИЧ ИЗМАЙЛОВ – ее свекор, человек лет уж под
восемьдесят, давно вдовый, ку­пец, торговец пенькой и круп­чаткой, «арендатор большой» мель­ницы в уезде, владелец большого сада под городом и хорошего до­ма в городе.
ЗИНОВИЙ БОРИСОВИЧ ИЗМАЙЛОВ – его сын, муж Катерины Львовны, человек лет пятидесяти с лиш­ком, купец третьей гильдии.
СЕРГЕЙ – приказчик Измайловых, молодец с дерзким красивым лицом, обрамленным черными как смоль кудрями ж едва пробивающейся бородкой.
АКСИНЬЯ – кухарка, в доме Измайловых, толстая и румяная.
МАРФА – двоюродная сестра Бориса Ти­мофеевича Измайлова.
ФЕДОР ЛЯМИН – ее племянник
СОНЕТКА – семнадцатилетняя востролиценъкая блондиночка с нежно-розовой кожей, крошечным ротиком, ямочками на свеженьких щечках – золотистыми кудрями; арестантка
УНТЕР, СЛЕДОВАТЕЛЬ, ХОР, ПРИКАЗЧИКИ, РАБОТНИКИ, ТОРГОВАЯ МОЛОДЕЖЬ, ГОРОЖАНЕ,  ДЕВУШКИ, АРЕСТАНТЫ, КОНВОЙНЫЕ.

ПРОЛОГ

От тебя, судьба,
Нет мне милости:
На любовь, судьба,
Поскупилась ты.
Намела листвы.
Насугробила,
А зардевшись спеть,
Не сподобила.

А зардевшись спеть —
Не сберечь ума.
А другая песнь —
Что  любовь сама.
А другая песнь —
Что прощай—прости.
А комар поет
Да, чай, не  с радости,
И темна ты ночь
Заоконная.
А темна любовь
Да беззаконная.
Ой ты темень—тьма
Ненадежная!
Да ведь нетто есть любовь
Осторожная ?
Ты порхни, любовь,
Из—за ворота,
Люди каркают
Хуже ворона.
Да не в мочь забыть
Все вчерашнее.
Ох, зардевшись спеть —
Дело странное!

На сцену выходит ХОР — его участники и будут вести этот спектакль, по ходу действия становясь работниками, приказчиками, горожанами, арестантами, конвоирами.
Появляется КАТЕРИНА ЛЬВОВНА и СЕРГЕЙ. КАТЕРИНА взглянула на него, и оба замерли. Замерла и песня…
И тогда ХОР начал свой сказ о трагической Катерины Львовны Измайловой любви к молодому приказчику Сергею.
ПЕРВЫЙ. Николай Семенович Лесков.
ВТОРОЙ. «Леди Макбет…»
ТРЕТИЙ. «Нценского уезда».

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЗАПЕВ ПЕРВЫЙ

Мужчины скинули поддевки, а девушки унесли их. Теперь это работники на дворе купца Измайлова. Они грузят мешки с мукой на телеги. В окне мезонина молодая хозяйка КАТЕРИНА ЛЬВОВНА, позевывая,  лузгает семечки.
СТАРШИЙ, Нешто замаялись? За работу давай!
ТРЕТИЙ.  Шабаш, хватит спину гнуть.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Дай дух перевести.,.
СТАРШИЙ. Поспеешь с козами на торг.
(Работники нехотя берутся за мешки, тащат их на весы. Раздалась песня: «Живет моя отрада в высоком терему» а в терем тот высокий нет хода никому»,— и из амбара выходит молодой приказчик в красной рубахе, СЕРГЕИ. Работники расступаются. СЕРГЕИ неожиданно обрывает песню и резко оборачивается в сторону КАТЕРИНЫ ЛЬВОВНЫ. Та вздрогнула и замерла, аж подсолнечная лузга из рук посыпалась, а СЕРГЕЙ снова затянул свою песню: «Я знаю у красотки есть сторож у крыльца, ничто не загородит дорогу молодца». КАТЕРИНА ЛЬВОВНА быстро скрывается в своем окне). Серега, наш новый приказчик, хороший парень.
СЕРГЕЯ. Да, скучища у вас на дворе такая — веселее даже удавиться.
ВТОРОЙ. Да ведь что заведешь делать—то? Не особо тут разгуляешься!
(в окне появилась КАТЕРИНА ЛЬВОВНА).
СЕРГЕЙ. Брось тоску—то наводить, (Взглянув на Катерину Львовну). Это кто такая?
СТАРШИЙ. Это наша хозяйка, Катерина Львовна. Спасибо скажи, что ейный муж Зиновий Борисович на мельницу уехал и уж котору неделю там безотлучно сидит, плотину поправляет.
ТРЕТИЙ. Купцы—то они богатые, да не известно кому это богатство достанится.
СЕРГЕЙ. Что так?
ТРЕТИЙ. Да сам посуди, у Бориса Тимофеича, свекра ее, одна нога здесь, а другая в могилу свесилась, да и сынку его, мужу ее, Зиновию Борисычу, за пятьдесят лет с лишком будет, а наследника имени и капиталу нетути. Вот и бесятся.
ВТОРОЙ А тут ее попреками хозяева заели: «Чего шла, да зачем шла, неродица».
СТАРШИЙ. Да, при всем богатстве и добре, житье Катерины Львовны самое скучное.
ПЕРВЫЙ. Вона, свекор, Борис Тимофеич, встал в шесть утра, напился чаю, да и в город —дела свои править.
ВТОРОЙ. А она одна слоны слоняет из комнаты в комнату, и нигде по дому ни звука живого, ни голоса человеческого. Походит, походит Катерина Ильвовна по пустым комнатам и полезет по лесенке в свою супружескую опочивальню.., прикорнет часок — другой, а проснется — опять та же скука, от которой, говорят, веселей даже удавиться.
СТАРШИЙ. Одно слово – Измайловы.
(Все согласно закивали головами, повторяя на разные лады: «Измайловы… Измайловы…)
СЕРГЕЙ. Что же это ее как в остроге каком содержат, будто и не хозяйка вовсе?
СТАРШИЙ. Да это ведь прозвание одно, что хозяйка—то. Взяли—то ее из бедной семьи и не по любви какой там или там влечению, перебирать женихами ей не приходилось, а так, потому что наш Зиновий Борисыч к ней присватался. Вот и заперли ее тут, в терему, будто птицу редкую в клетке.
ВСЕ. Измайловы… Измайловы…
(На дворе появляется с помойным ведром . кухарка АКСИНЬЯ). СТАРШИЙ. Вон, кухарке Аксинье, и то вольготнее живется.
ЧЕТВЕРТЫЙ. А хороша баба Аксиннья, а? (Подмигивает остальным). Аксинья, падь сюды!
АКСИНЬЯ, (приостанавливается). Ну?
ЧЕТВЕРТЫЙ. Да поды не боись.
АКСИНЬЯ (вытирает руки об подол, подходит) . Ну чево?
ЧЕТВЕРТЫЙ. Соскучились мы по тебе, Аксиныошка, иссохли, милая.
АКСИНЬЯ. И ты иссох, девичур проклятый?
ЧЕТВЕРТЫЙ. Да как же: ночь не ем, день не сплю, все за тобой убиваюсь.
(АКСИНЬЯ хватает его, валит на спину, целует).
СЕРГЕИ. Вот так тетка Аксинья — гусли, а не баба!
АКСИНЬЯ (отрывается от работника, встает). Да не тебе на этих гуслях играть.
СЕРГЕИ. А ну как попробую? (идет к Аксинье).
АКСИНЬЯ. Попробовал разок свиным  рылом—то да в калашный ряд.
( хохот )
СЕРГЕИ. Экая язва сибирская! Ату ее, ребята!
(АКСИНЬЯ увертывается от него, но работники вкатывают кадь    и загоняют в нее Аксинью, ставят кадь на весы.
СЕРГЕЙ захлопывает ее крышкой, садится с верху. Из дома появляется КАТЕРИНА ЛЬВОВНА).
ВСЕ. Доброго здоровья!
КАТЕРИНА. Чего это вы так радуетесь?
СТАРШИЙ . А вот матушка Катерина Ильвовна, свинью живую вешали.
КАТЕРИНА. Какую свинью?
СЕРГЕИ. А вот свинью Аксинью, что родила сына Василья да не позвала нас на крестины. Восемь пудов до обеда тянет, пехтарь сена съест- так и гирь не достанет (открывает крышку).
(АКСИНЬЯ выскакивает из кади).
АКСИНЬЯ. Черти! Дьяволы гладкие!( спрыгивает с весов),
КАТЕРИНА. Ну – ка, а во мне сколько будет?
(Работники мигом убирают кадь. КАТЕРИНА встает на весы).
СЕРГЕИ (бросает на весы гирю). Три пуда восемь фунтов. Диковина!
КАТЕРИНА. Чему ж ты дивишься?
СЕР’ГЕИ. Да что три пуда в вас потянуло, Катерина Ильвовна. Вас, я так рассуждаю, целый день на руках носить надо — и то не уморишься, а только за удовольствие для себя будешь чувствовать.
КАТЕРИНА. Что ж я, не человек, что ли? Небось устанешь.
СЕРГЕЙ. Ни боже мой! В аравию счастливую занес бы.
СТАРШИЙ. Не так ты, молодец, рассуждаешь. Что есть таков в нас тяжесть? Разве тело наше тянет? Тело наше на весу ничего не значит: сила тянет, не тело!
КАТЕРИНА. Да, я в девках страсть сильная была. Меня мужнина не всякий одолевал.
СЕРГЕЙ. А ну—с, позвольте ручку, если как это правда.
КАТЕРИНА, (смутилась, но руку подала. СЕРГЕЙ сжал ее). Ой, пусти, кольцо: больно!  (свободной рукой толкает его в грудь, тот отлетает на два шага в сторону).
СТАРШИЙ. Н—нда, вот ты и рассуждай, что женщина.
СЕРГЕЙ. Нет, а вы позвольте так – взяться на—борки. КАТЕРИНА, (приподняв к верху свои локти). Ну, берись, (СЕРГЕИ обнял молодую хозяйку, приподнял ее от полу, подержал ее на руках, сжал и тихонько поставил на весы. Лай собак).
АКСИНЬЯ  Хозяин! Борис Тимофеич идет!
(На дворе со связкой ключей и рваный мешком появляется БОРИС ТИМОФЕЕВИЧ ИЗМАЙЛОВ. Работники кланяются).
ГОЛОСА. Здравствуйте, Борис Тимофеич, доброго здоровьица.
БОИС ТИМОФЕЕВИЧ. Будя. За работу давай! Чтоб к вечеру все сделали. На мельницу к сыну  ехать надоть. Ну что рты раззявили’?
(работннки берутся за мешки, уносят на телеги).
А ты, Аксинья? ужин собери, грибочков сготовь. (Катерине). Опять крысы мешки прогрызли. Потравить надоть. Сбросает на весы мешок у вынимает из связки ключ, дает Катерине). Возьми в кладовке белый порошок. Да осторожней! Смотри не перепутай.
(БОРИС ТИМОФЕЕВИЧ, еще раз осмотрев двор, медленно уходит).
СЕРГЕЙ. Ну, вы, олухи царя небесного! Сыпь, не зевай, гребла не замай, будут вершки, наши лишки!
АКСИНЬЯ. Ох и девичур этот проклятый Сережка! Вот ведь всем вор взял — что ростом, что лицом, что красотой. Какую ты хочешь женщину, сейчас он ее, подлец, улестит, и улестит и до грека доведет. А что уж непостоянный, подлец, принепостоянный—непостоянный.
КАТЕРИНА. Давно у нас этот молодец»?
АКСИНЬЯ. С месяц будет. У Копченовых допреж служил, так прогнал его хозяин. .Сказывают, с самой хозяйкой в любви был…
КАТЕРИНА. Ну, ступай, возьми в кладовке белый порошок, да смотри не перепутай.
АКСИНЬЯ уходит. КАТЕРИНА вертит в руках ключ, медленно идет к амбару, останавливается, осматривает двор, вешает ключ на гвоздь. На дворе появляется СЕРГЕЙ. КАТЕРИНА быстро подминается к себе на верх? . СЕРГЕИ. Да, хороша Маша, да не наша.
(Вышли работники).
СТАРШИЙ. Ты, это, Серег, брось за хозяйкой приударивать. Мало что ли на прежнем месте тебе бока намяли? А тут порядки  покрепче будут.
СЕРГЕИ. Нешто я виноват, что они сами на шею бросаются.