Леди Макбет

ТРЕТИЙ. Дак она ж вьюн, около рук вьется, да в руки не дается. Вкус имеет. Блюдет выбор. Хочет, чтобы страсть приносили ей не в виде сыроежки, а под пикантной, острой приправой!.
ПЕРВЫЙ. Со страданиями и с жертвами.
ВТОРОЙ. Да что—то будто вдруг и она ручнеть стала.
(АРЕСТАНТЫ запевают песню каторжан:
~Ой, выходит карта, да все бубновый туз»
Красная, не черная,
Что за жизнь такая,
Горькая на вкус.
Ягодка моченая.
Припев.
Что—сь звенит, да, чай, не полный штоф,
Не стопочка хрустальная,
А то ли цепка от моих часов,
А то ли цель кандальная,
А то ли цепка от моих часов,
А то ли цепь кандальная.»
Появляются  женщины — арестантки, и вот уже по холодный темным закоулкам этапного коридора расходятся обнявшиеся пары. Появляется СЕРГЕИ, ищет Сонетку. Со свечей в руках выходит СОНЕТКА. СЕРГЕЙ прячется за угол. СОНЕТКА проходит к нарам, ставит лампаду, поправляет лиф, садится на нары, достает из лифа папиросу, закуривает. К ней подходит СЕРГЕЙ).
СЕРГЕИ Где, ты до сих пор прохлаждалась?
СОНЕТКА, Да ундер все хвостом воду мутил: «Пущу – не пущу!» Цену все набивал, свинья поросячья. Заждался, бедненький, да? Испереживался, ведь, истомился, да? Чего молчишь? Вызвал девушку на свидание, а сам молчишь как дурак.
СЕРГЕИ Сама дура.
СОНЕТКА- Серега! А? Серег. Ты когда меня бросишь — вскорости аль немного погодя?
СЕРГЕЙ. Ну и балаболка ты! Из балаболок балаболка: и мелешь, и мелешь как мельница ветряная.
СОНЕТКА. Ты, Серега, тень на плетень не наводи, а говори прямо!
СЕРГЕИ. Да что это тебе в голову в голову взбрело ни с того, ни с сего — бросишь?!
СОНЕТКА. Потому что хлюст ты козырный, Серега, вот почему …
СЕРГЕЙ. Это как же понимать?
СОНЕТКА. Да так и понимать, как сказано: вот опять же взять, к примеру, купчиху твою. Сбил ты ее с панталыку совсем, а теперь нос от нее воротишь. А она, дура, убивается, аж но почернела вся. Я бы на ее месте плюнула бы на тебя и ногой растерла.
СЕРГЕЙ. Далась тебе эта купчиха?! Нашла кого жалеть.
СОНЕТКА. Я не ее жалею, а себя: завтра ты мне скажешь — наше вам сорок одно, да кланяться холодно.
СЕРГЕЙ. Как только язык у тебя поворачивается говорить так.
СОНЕТКА. А что?
СЕРГЕЙ. Да ничего.
СОНЕТКА. Любишь, что ли?.. Ну, что молчишь — любишь, да?
СЕРГЕЙ. Любовь – она, промежду прочим, не очень речиста. (Достает из-за пазухи чулки, шерстяные тенно-синие в красную стрелку, – подарок Катерины). Держи на память, на вечную-босконечную .
СОНЕТКА (принимая подарок). Ой! Ой! Ой! Да где ж ты, Серега, такие чулки—то спер?.. (Примеряет чулки). Ты гляди, гляди! Как тут и выли! Будто на меня вязаные!  (танцует, напевая).
Ни колочка, ни дворочка
У мово Серегушки,
Спер он где—то мне чулочки,
Видно, у зазнобушки!
Надо же? А? Этот подарочек, Серега, я век помнить буду. Ну, дай я тебя поцелую за это в губки твои сладки. (Целует Сергея).
СЕРГЕЙ. (Обнимает ее). Да налитая—то вся — не ущипнешь!
(Устраиваются на нарах).
СОНЕТКА. Не то, что твоя купчиха, да?
СЕРГЕЙ. Не вспоминай ты мне про нее.
СЕНЕТКА. Что так?
СЕРГЕЙ. В печенках она у меня сидит, убивица эта! Из—за нее, паскуды, вся моя жизнь вверх ногами встала.
СОНЕТКА. А говорят, вы с кралей этой бубновой трудились вместе.
СЕРГЕЙ. Мало ли что говорят? Ты уши больше развешивай ?
СОНЕТКА, Что ты сердишься-то? Я просто так это сказала. Мне все равно: вместе вы убивали… или по раздельности. Я сама не святая. Давай лучше поцелуемся.
(Поцелуй).
СЕРГЕИ (обнимает ее). Какая ты горячая, как печь!
СОНЕТКА. Ну, хватит, губам больно. Щекотно! Убери руку- бессовестный.
СЕРГЕЙ. Эк—на, Сонеточка—конфеточка моя мармеладная. Встретить бы тебя чуток раньше!
СОНЕТКА. И что тогда б было?
СРЕГЕЙ. А залюбил бы, заласкал, занежил! В Аравию счастливую занес бы.
СОЕНТКА. Ну, щекотно ж, Серега, не балуй! Я щекотки боюсь — смерть. Щекотки, мышей да еще покойников…
СЕРГЕЙ. Живых надо бояться… А покойники… Они…
СОНЕТКА. Ну ладно, ладно, больше не буду — давай поцелуемся.
(Целуются).
Ну, хватит! Серега, я все думаю—думаю, гадаю—гадаю, и никак у меня концы с концами не сходятся. Бывает ли на свете любовь. Чтобы одна—единственная на всю жизнь… Или только это в песнях поется… Для нас, для дур?!
(СОНЕТКА гасит свечку, СЕРГЕЙ обнимает СОНЕТКУ, валит на нары, целует. Шепчет). Сладкий ты мой, Баранчик кучерявый.
(Появляется КАТЕРИНА с фонарем, прислушивается к шепоту, подходит к нарам, кидается на соперницу, снимает с
нее платок и со всей силой хлещет им по лицу Сонетку).
КАТЕРИНА. Змея! Змея! Змея! Вот тебе! Разлучница! Вот тебе мерзавка!
(СОНЕТКА бежит от нее. Перед Катериной вырастает СЕРГЕЙ, бьет ее наотмашь по лицу. КАТЕРИНА падает на нары).
СОНЕТКА. Ну, купчиха, ну, язва сибирская, я с тобой еще сквитаюсь! Так сквитаюсь — на том свете помнить будешь! Сука!., (Убегает).
(СЕРГЕИ жестоко избивает Катерину).
КАТЕРИНА (подминается с нар). Сережа, что ж ты, делаешь…
(СЕРГЕЙ бьет ее еще раз и еще).

ЗАПЕВ ОДИНАДДАТЫИ

Дождь, слякоть, ветер. Переправа через Волгу.
УНТЕР. По колоннам! По колоннам! Не отставать! Паром! Паром! Пошевеливайся!
(И вновь звучит кандальная песня. На переправу колонны арестантов. ** Проещай, молодцы, молодки,
Потухай моя звезда!
Попил крови, попил водки,
По Владимирке айда !
Припев.
Эх, дорога дальняя Кандальная,
Конвоир, любезный, не спеши,
Догуляй ты, ноженька
До ножичка,
Али до спасения души.
По судьбе своей поминки
Еще справим по пути,
Гдей—то ножичек в ботинке,
Христа—ради, отойди
Привал!
(АРЕСТАНТЫ собрались, переговариваются)
ПЕРВЫЙ. Ну и погодка! Грязища непролазная…
ВТОРОЙ. Прокляни день своего рождения и помри.
ПЕРВЫЙ. Вона и паром еще на той стороне…
ТРЕТИЙ. Перевезут, а там один переход останется — и Казань.
ПЕРВЫЙ. К какому только отвратительному положению ни привыкает человек.
ТРЕТИЙ. Не особенно нежный, он становится зол сугубо.
ВТОРОЙ. Две недели прошли, и всю дорогу Серега шел в обнимку с Сонеткой.
ПЕРВЫЙ. А Катерина Ильвовна шла по этапу совсем уже не живым человеком.
(АРЕСТАНТЫ расходятся, садятея, ожидая парома. В одиночестве сидит КАТЕРИНА. Напротив нее, обнявшись,  СЕРГЕЙ и СОНЕТКА).
СЕРГЕЙ. Ну и скучища у нас, веселей, должно быть, удавиться. (к Катерине). Купчика, а купчиха! Как оно, все ли, ваше степенство. В добром здоровьичке?.. Эх, Сонеточка, моя конфеточка, моя мармеладная!
За окном мелькает русая головка,
Ты не спишь, мое мученье,
Ты не спишь плутовка…
Я полой тебя прикрою,
Так что не заметят!..
Ну, купчиха,  как жег все ли ваше степенство в добром здоровьичке?
(КАТЕРИНА встает, подходит к Сергею, плюет в него. Он бросается на Катерину. АРЕСТАНТЫ сдерживают Сергея. СОНЕТКА отводит Сергея в сторону, бабы оттаскивают Катерину). (К Катерине). Ну, погоди ж ты!..
СОНЕТКА. Однако отважно она с тобой поступает!
ПЕРВЫЙ. Супротив такой бабы другой в целом свете не сыскать.
СЕРГЕЙ (к Катерине). Это тебе так даром не пройдет. (Драка. — АРЕСТАНТЫ расталкивают дерущихся. Появляется УНТЕР).
УНТЕР. Дыц! Вы чего? Эй, на пароме! На пароме, пошевеливайся. (К арестантам). Тихо тут у меня. (Уходит).
(Кто—то опять запел песню).
ТРЕТИЙ. Тут сказывают, на пароме, водку кто—то держит?..
СЕРГЕЙ. Да, теперь бы, точно, безделицу пропустить — ничего было бы. А ну, купчиха, по старой дружбе, угости водочкой, не скупись, вспомни, моя разлюбезная, нашу прежнюю любовь, как мы с тобой, моя радость, погуливали, да холодные осенние ночи просиживали, да твоих родных без попов и дьяков на вечный покой спроваживали!
СОНЕТКА. Ну,  водочки и я бы выпила. Мочи нет, холодно.
СЕРГЕЙ. Купчиха, ну, угостишь, что ли?.. Ну, давай!
АРЕСТАНТКА, Да оставьте вы ее! Не видите разве, женщина совсем больна.
ВТОРОЙ. Должно быть, ножки промочила.
СЕРГЕЙ. Известное дело, роду купеческого, воспитания нежного. Вот ей бы еще когда бы чулочки шерстяные поддеть, оно бы еще ничего было
АРЕСТАНТКА. Насмехайся, подлец, насмехайся.
СЕРГЕЙ Я не в насмешку говорю! Тут вот Сонетка чулочки больно гожие продает… Так я вот только думал — не купит ли,  мол, наша купчиха. (Поднял юбку Сонетки, на ее ногах чулки — подарок Катерины Сергею).
(Драка: КАТЕРИНА бросается на Сонетку, ее оттащили).
А то вот она лучше пусть к этапному поластится, у него под буркой по крайности дождем не пробивает.
СОНЕТКА. И все бы офицершей звать стали.
СЕР’ГЕЙ. И на чулочки шутя бы достала?
СОНЕТКА, Купчиха, а без чулков—то холодно, давай спляшем согреемся? Сережа, давай, спляши с нами. А то завтра скажешь, наше вам сорок одно? да кланяться холодно!
(СОНЕТКА пускается в пляс с Сергеем, дразня чулками Катерину).
«Был марьяж в колоде? да нету, хоть убей!
Видно, так завещано:  не греши, колодник.
На даму, на 6убей на святую женщину!

ВСЕ.
Что—сь звенит, да, чай, не полный
Не стопочка хрустальная,
А то ли цепка от часов,
А то ли цепь кандальная,
А то ли цепка от моих часов.
А то ли цепь кандальная.
Ой выходит карта, да все бубновый туз,
Красная, не черная,
Что за жизнь такая, горькая на вкус,
Ягодка моченая.
Что—сь звенит,  да чай, не полный штоф,
Не стопочка хрустальная,
А то ли цепка от часов,
А то ли цепь кандальная.
А то ли цепка от моих часов,
А то ли цепь кандальная.
(В этом страшной хороводе принимают участие все арестанты. Как бы подначивая Катерину, они срывают с нее шаль. В одной рубахе она мечется между танцующими и вырывается на край дебаркадера).
АРЕСТАНТКА. Хоть бы не супротив ее, да супротив других за нее посовестился!
СЕРГЕЙ. Ну ты, мирская табакерка! Отчего мне ее совеститься? Да я ее, может, и не любил никогда! Вот мне теперь стоптанный Сонеткин башмак милее ее рожи, кошки эдакой ободранной!
(СОНЕТКА тоже вбегает наверху продолжая свой танец. И тогда КАТЕРИНА, Сорвав с головы белый платок, бросилась в ноги Сонетки и одним махом перекинула ее в реку. Затем, осенив себя крестом, бросилась сама в холодную волжскую воду. Все оцепенели).