Взрыв

Леонид Соколов

ВЗРЫВ
Семь монологов о терроризме и любви ******************************************

Серега – студент политехнического института
Ира – студентка политеха, подруга Сереги
Артем – студент политеха
Немец – аспирант политеха, прибыл по обмену из Университета Цюриха
Дима – тяжелобольной ребенок
Валентина Ивановна – мать Димы
Ветеран
Актер
Бомж, он же Борисоглебский
Люди на остановке, милиционеры, сотрудники ФСБ, врачи, санитары, охранники.

СЦЕНА ПЕРВАЯ. ОСТАНОВКА

Остановка на улице в большом провинциальном городе. Предновогодняя суета. Автобуса, которого уже давно не было, ждут человек пятнадцать-двадцать. Среди них и большинство героев пьесы: Артем (в руках у него рюкзак, видно как осторожно он с ним обходится), Немец, Актер (с большим красиво оформленным мешком, в котором обычно Дед Мороз приносит детям подарки), Дима и его мать, Валентина Ивановна, Ветеран. На маленькой лавочке лежит Бомж – в сравнительно чистой, но сильно потертой одежде и немного «мятым» лицом.
Ветеран достает телефон, набирает номер, но производит все манипуляции медленно, с явным трудом.

ВЕТЕРАН. Проверка связи… Никак не привыкну. Кнопки маленькие, не туда жму. Слушай меня. Остаешься ты одна. Щи в котле, каравай на столе, вода в ключах, а голова на плечах. Живи, как сумеешь, а меня не дожидайся… Да погоди… Слышь, нет? Это Гайдар – вчера Кольке читал. Спроси, спроси. Радио слушаешь, как я просил? И что? Будет? Без изменений? Ладно, отбой воздушной тревоги… Пока, говорю!

Артем подходит к Валентине Ивановне и о чем-то с ней говорит. Видно, как женщина отрицательно мотает головой. Несколько раз она говорит «Нет».

АРТЕМ. Тогда я буду вынужден отказаться.
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА (после долгого молчания). Хорошо.

Артем передает Валентине Ивановне свернутый в трубку плакат, она небрежно сует его в сумку. После этого Артем пытается сеть на скамейку, занятую Бомжом. Бомж не реагирует. Парень резко бьет его по ногам. Бомж вяло «соскальзывает» со скамейки, плюхается на асфальт, затем спокойно встает, подняв вывалившийся у него из кармана довольно дорогой мобильник. Ежится, оглядывается. Затем похлопывает себя по карманам и обращается к своему обидчику: «Закурить не найдется?» Парень не отвечает.

АРТЕМ (в сторону Валентины Ивановны). Женщина с ребенком! Садитесь, вам место освободили.

Бомж начинает бродить по остановке, подходя то к одному, то к другому. Подходит к Актеру.

АКТЕР (тихо, почти про себя, но отчетливо). Тридцать три корабля лавировали, лавировали (Бомж приближается почти вплотную, внимательно прислушивается. Актер разворачивает бомжа на 180о и слегка отталкивает)… да не вылавировали.

Бомж оказывается рядом с Немцем. Тот читает толстую книгу. Бомж пытается прочесть название и автора.

БОМЖ. Гёте? «Фауст»? Шпрехен зи дойч?

Немец просто поворачивается к Бомжу спиной. Бомж опять подходит к скамейке, на которой уже сидят Валентина Ивановна и Дима. У женщины заплаканные глаза, мальчик сидит сгорбившись. Сразу видно, что им очень плохо.
Бомж долго роется в карманах, затем достает потерявшую всякий вид конфетку и протягивает мальчику.

БОМЖ. На.. Это…
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА. Уберите. Уберите эту гадость.
БОМЖ. Эта… эта… Закусь. Детская. Вкусно!

Мальчик хочет взять конфетку, но мать дергает его за руку.

К Бомжу подходит Ветеран.

ВЕТЕРАН. Что к людям пристаешь? Уйди от греха.

Бомж отходит. Артем уступает свое место Ветерану.
Подъезжает автобус. В нем еще два персонажа пьесы – Ира и Серега.
Все бросаются на штурм.
С трудом и боями, ожидавшие, кроме Бомжа, постепенно втискиваются в двери. Когда автобус уже собирается отъезжать, с криками «Пропустите, выпустите!» к выходу из глубин салона пытается протиснуться Серега, но Бомж ловко отжимает и захлопывает дверь прямо перед его носом. Автобус уходит.
Бомж неловко разворачивает конфетку. Конфетка падает на асфальт.

СЦЕНА ВТОРАЯ. ВЗРЫВ

Переполненный автобус, украшенный дешевыми китайским гирляндами и прочей новогодней атрибутикой. Люди плотно прижаты друг к другу. Серега закрывает руками голову и пытается что-то крикнуть, но у него перехватывает горло, и вместо крика раздается какой-то невнятный шепот. Записанный на магнитофон приятный женский голос объявляет следующую остановку и приглашает устраиваться на работу в автобусный парк.
Неожиданно раздается очень громкий хлопок, свет гаснет. Спустя пару минут свет вновь зажигается. Но автобус уже почти пуст. В нем только герои пьесы. Среди них и Бомж. Все, за исключением Бомжа, спят, откинув голову назад или в других неудобных позах. Постепенно, по одиночке, все просыпаются.

- Это что сейчас было?
- А где все? У меня здесь справа кто-то на ноге стоял.
- Эй, какая там остановка?

ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА. Слава тебе Господи! Отмучились… Помолись, сынок!

Дима начинает молиться.
Все недоуменно переглядываются, пытаются смотреть в окна – ничего не видно. Актер и Немец трясут двери, надеясь их открыть. Кто-то звонит по мобильнику – связи нет. Совершенно спокойны только Артем (рюкзака у него уже нет), Серега, Валентина Ивановна и Бомж.

- Замуровали.
- Ничего не видно.
- Приехали. Приплыли тапочки к обрыву.
- Эй, вы там, выпустите нас немедленно!
- Попали.

ВЕТЕРАН. Тихо. Тихо все. (Гвалт смолкает). Мы где?
БОМЖ (громко прокашливается, чтобы на него обратили внимание). Мы – там.
АРТЕМ. Надо было тебя, бомжатина второй свежести, прямо на остановке прибить. Зря пожалел.

Бомж опять роется в карманах и достает небольшое зеркальце. Протягивает его Артему.

БОМЖ. Посмотри на себя.
АРТЕМ (отстраняя руку). Сам смотри, пидор, на себя.

К Бомжу подходит Валентина Ивановна и берет зеркальце. Долго смотрится. Потом подходит к мальчику и держит зеркало перед его лицом. К ним подходит Немец, потом зеркальце идет по кругу.

ДИМА. Мама, а мы теперь вампиры?
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА. Почему, сынок?
НЕМЕЦ. Только вампиры не отражаются в зеркалах.
АКТЕР. А у меня елки. Суки, у меня елки. Мне надо дедморозить! У меня мать в Дзержинске одна загибается.
ИРА. Сережа, Сереженька! Беременных же всегда спасают! Ну сделай же что-нибудь!
СЕРЕГА. Замолчи.
ВЕТЕРАН. Товарищи, возьмите себя в руки. Сейчас нам этот хмырь (показывает на Бомжа) всю правду скажет. (Бомжу.) Ты же на остановке остался?
БОМЖ. Остался. Но меня отправили к вам.
ВЕТЕРАН. Кто отправил? Откуда?
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА (показывая вверх). Оттуда?
БОМЖ. Ха. Нет. Только вы уехали, там же на остановке ко мне подошла девушка: «Сейчас ты отправишься к ним и все расскажешь». Вот. А потом оглядываюсь – я уже здесь, с вами.
АРТЕМ. Какая девушка, что за чушь!
ДИМА. Я сейчас молился и видел эту девушку. Видел ясно, как вас.
НЕМЕЦ. И что же вам сказала фройлен?
БОМЖ. Она… Не помню… Забыл. Дала зеркальце, сказала – пусть посмотрят. А еще, еще…
Да!!! Я вспомнил! Я должен был сказать: «Прошу женщин сесть. Детям заткните уши. Нас больше нет. Парня с рюкзаком видели? Который меня с лавки столкнул? (Показывает на Артема.) Он взорвал бомбу. Такие дела».
ДИМА. И мне она сказала.
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА. Вспомни, пожалуйста.
ДИМА. Она еще сказала: вам отпущено очень короткое время, чтобы подготовиться. А то как-то неожиданно. Нас хотят послушать. Ну, чтобы мы задумались, душу облегчили, попрощались. Последнее слово сказали. Кому что надо. А то не по-человечески…

Долгая-долгая пауза. Все замирают, к чему-то прислушиваются.

АРТЕМ. Че вы тут притихли? Ты, бомжара, кончай хуйней заниматься. И вы все – в руки себя возьмите. Вам мозги ебут, зеркальца подносят, про девушек-пиздушек байки рассказывают, а вы – хаваете. Ты, пацан, помолился своему богу и – помалкивай. Давай, заканчивай базар.
ВЕТЕРАН. Ты, это, прекрати выражаться.
АРТЕМ. Извини, дед. Не буду.

С угрожающим видом Артем направляется к Бомжу.

БОМЖ. Хорошо, хорошо. Только скажи – бомба твоя?
АРТЕМ. Не твое собачье дело.
ИРА. Мое зато! Мое! Мое! Что ж ты сделал… Говорила мама: посмотри ему в глаза. Внимательно посмотри.
НЕМЕЦ. А я ведь тебя, парень, на этой остановке часто с этой девицей (показывает на Иру) видел. Правильно?

Артем молчит.

НЕМЕЦ (обращается к Сереге). Сергей, ты же на моей кафедре подрабатываешь, по-моему, ты в курсе.

Серега и Артем молчат.

ИРА. Правильно. (Артему.) Целый год мы вместе были. Хороший ты парень. Был. Но боялась я тебя, боялась. Всегда боялась. Знаешь, почему? Ты – не отражался. Ни в чем не отражался. Позавчера, когда я забор помогала на даче мастерить, мне папа сказал: «Иришь, смотри, твой участок какой-то безалаберный – прямо как ты». Нельзя не отражаться… А ты – не отражался. Во мне твой взгляд пропадал, терялся. Ты просто в меня проваливался. И я ушла. Ушла…
СЕРЕГА (перебивает Иру). Заткнись.
НЕМЕЦ. Да, печально. Никакой интриги. (Ире.) Получается, вы его (показывает на Артема) бросили, а он решил отомстить – вам, себе. Как же банально. Неинтересно даже.
АКТЕР (Артему). Слушай, я тебя понимаю. Она тебя бросила, ты ее любил. Трали-вали, ревность-обидосы. Но мы-то, мы-то тут при чем? Задушил бы ее как Дездемону, зарезал бы, отравил. Что ты нас-то на тот свет отправил?

Артем молчит.

АКТЕР. Нет, скажи. Объясни. Как хочешь объясни.

К Артему подходит Дима.

ДИМА. Хочешь, я тебя молиться научу? Научу прощенье просить. Тебе легче станет.
АРТЕМ. Ты хочешь, чтобы я у него что-то просил? Я в него не верил, а теперь упаду в ноженьки: «Спаси, Боженька»? Нет… Так не бывает… Там – пусто.
ДИМА. А я знаю. Нельзя убить одного. Убиваешь одного, а убитых – много.
АРТЕМ. Слушай, мальчик… Иди вон дедушке проповеди почитай. Тоже мне Александр Мень-младший выискался… Плевать я хотел на ваши увещевания. Пошли нах!

СЦЕНА ТРЕТЬЯ. НЕМЕЦ И ИРА

НЕМЕЦ. Картина ясная. Надо же, угораздило меня… Жил бы в своем Цюрихе, кушал бы «Милки вей».
СЕРЕГА. Вы же немец?
НЕМЕЦ. Немец. А живу… жил в Швейцарии.
ДИМА (маме). А мы где? В раю?
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА. Сыночек, все детки попадают в рай. И ты попадешь.
ДИМА. А ты? Я хочу с тобой!
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА. Я к тебе буду приезжать. На родительский день.
ДИМА. Хочу с тобой.