Взрыв

БОМЖ (показывая удостоверение). Моя фамилия Борисоглебский. Я сотрудник ФСБ -Федеральной службы борьбы. (Подходит к Валентине Ивановне.) Балакирева Валентина Ивановна, вы задержаны по подозрению в подготовке, организации и попытке совершения террористического акта – статья 205 УК РФ, часть вторая. (Подходит к Сереге.) Вы задержаны по подозрению в подготовке и попытке совершения теракта – ст. 205 УК РФ, часть вторая. (Подходит к Артему.) Вы задерживаетесь за соучастие в попытке совершения теракта – ст. 205 УК РФ, часть вторая. Санкция суда получена – можете ознакомиться.

К Валентине Ивановне, Сереге и Артему подходят сотрудники ФСБ и милиции и надевают на них наручники.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ (Валентине Ивановне). Ваш мальчик нам очень помог, когда согласился рассказать о мифической девушке и ее словах. Иначе было бы трудно преодолеть то недоверие, которое, как мы и предполагали, проявилось на первых порах. У нас тут, в автобусе, сами видели, одни скептики и циники собрались. Поверьте, мы сделаем все возможное, чтобы его вытащить. Все возможное. Договоренность о пересадке костного мозга уже достигнута. Завтра с утра он будет уже в Швейцарии. Все расходы наша служба берет на себе. Не волнуйтесь!

Плачущую Валентину Ивановну и Артема тут же уводят, а Серегу отводят в сторону, где он остается под охраной двух милиционеров.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Всем остальным приносим извинения за доставленные неудобства в связи с проведением следственного эксперимента.
ИРА. Я жива???
АКТЕР. Значит, ничего не было?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Как это не было – все было. Просто с того момента, как организаторы теракта обратились к нашему уважаемому ветерану (подходит к Ветерану, крепко жмет его руку), вся дальнейшая операция проходила под нашим контролем. И в банке сегодня действительно было масло – кукурузное, нерафинированное. Извините, пришлось в автобусе распылить абсолютно безвредный усыпляющий газ и доставить вас сюда.
ИРА. Господи, спасибо Господи! Я знала, что ты есть! Спасибо, спасибо…
НЕМЕЦ. А-а-а… Дедушка стукач. А я? Я же вроде наводчик.
ВЕТЕРАН. Я – сознательный гражданин!
НЕМЕЦ. И сколько вам за это заплатили?
ВЕТЕРАН. Да уж не сто долларов!
Пожалели, значит, Осинкина. Зря. Еще хлебнете с ним горя.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ (Ветерану). Дедушка, вы нам, конечно, очень помогли, но специально для протокола скажу: историю с Осинкиным вы придумали. Для красного словца. Выбросьте ее из головы и забудьте.
ВЕТЕРАН. Придумал? Да я…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ (перебивая). Осинкин – шутка дедушки. Попрошу это запомнить.
Иначе придется вас арестовать за попытку покушения на государственного деятеля.
Ясно? Усвоили?
ВЕТЕРАН (уныло). Так точно…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ (Немцу). Вы же не знали, что готовится взрыв. Вас использовали втемную. Просто попросили прогуляться и позвонить. А узнали бы – сообщили бы нам?
НЕМЕЦ. Конечно. Мы люди законопослушные.
АКТЕР. А зачем так сложно? Автобус, газ, эта инсценировка.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. А как людей на откровенность вывести, чтобы не запирались? И потом надо было изучить мотивы, не все связи были ясны. Да много чего выяснилось. Хороший получился психологический практикум. Есть пища для размышлений. Разве не так?
АКТЕР. Так вроде… Но осадок остался.

Борисоглебский достает какие-то бумаги. Подходит к Ире, Актеру, Ветерану и Немцу.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Вот здесь распишитесь. Подписка о неразглашении. Всем счастливо оставаться. Сейчас вас отвезут до места работы, учебы или домой. И всех – с наступающим!

Ира, Актер, Ветеран и Немец уходят. Борисоглебский подходит к Сереге и отпускает двух охранников, которые его сторожили. У Сереги в кармане звонит телефон, но ответить на звонок он не может – мешают наручники. В течение всего разговора мобильник у него то звонит, то замолкает.

СЕРЕГА. Глушилку, смотрю, отключили, звонки стали проходить.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Отключили, отключили… Ловко ты на Немца наехал. Только зачем?
СЕРЕГА. Чтобы ты меня в живых оставил. Видишь – я про тебя ни слова. Весь вечер тебя выгораживал. Вину на себя взял. Пойми, я не расколюсь: тебя – не было, могила.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Испугался?
СЕРЕГА. А я должен был сказать, что наводчик – ты? И что кнопку не я нажал, а ты?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Кнопку, как видишь, никто не нажимал. Странный у нас народ – невнимательный. Вроде бы видели, что из автобуса я тебя не выпустил. И никак это у них одно с другим в мозгу не связалось.
СЕРЕГА. Меня вчера вечером и сегодня с утра как ударило – и я все понял.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Поздно ты понял.
СЕРЕГА. А здорово ты меня раскатал. И с Иркиной беременностью липовой – знал прекрасно, что для меня это будет последней каплей – я ее брошу. А ее убедил в обратном – ребенок, мол, привяжет меня к ней. Вы ее-то как развели? Что она якобы беременна?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Хорошие врачи, правильные анализы.
СЕРЕГА. И Юльку очень грамотно подложили. Она кто у вас – лейтенант?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Сержант она, всего лишь сержант.
СЕРЕГА. Она мне все твердила – взорви эту дуру, взорви…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Ты же согласился.
СЕРЕГА. Согласился… А потом ты профессионально дожал: денег на видеокамеру дал, объяснил, что я миллионером стану с такой записью. Убедил нажимать вызов в самом автобусе. А я не нажал!
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. А что из автобуса полез?
СЕРЕГА. В морду тебе дать! Камеру вернуть! Юльку вздуть! Хотя Юльку люблю…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Это всего-навсего наши последние разработки, новые технологии на основе афродизиаков. Ерунда твоя любовь, липа…
СЕРЕГА. Это мы еще посмотрим. Но зеркальце без отражений – это такой наив, такая детская лабуда.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Знаешь, дружок, на людей иногда самым удивительным образом действует такая ерунда, такие пустышки – не поверишь.
СЕРЕГА. Вы любого сломаете…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Тю-тю-тю… А дистанционные взрыватели кто делал? Дядя Степа?
СЕРЕГА. Я делал, товарищ капитан…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Майор я уже.
СЕРЕГА. Быстро. За раскрытие теракта?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Да нет, очередное звание.
СЕРЕГА. Ловко.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Команда на отмену взрыва в самый последний момент пришла.
СЕРЕГА. Все-таки не масло у Артема было…
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Не масло.
СЕРЕГА. Сначала решили Осинкина не трогать – ух, чувствую, пришлось ему раскошелиться. Или сверху приказали? А потом и нас, грешных, решили пожалеть. Что так?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Не пытайся у меня ничего выведать – не получится. Почему да как – не твоего ума дело. Предотвращение теракта – большой успех нашей службы.
СЕРЕГА. Звучат фанфары. В воздух летят чепчики и мобильные телефоны.
А если бы отбоя не было?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Рвануло бы в автобусе. По-настоящему.
СЕРЕГА. Не жалко?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Мы люди служивые. Надо – взрываем, надо – предотвращаем, надо – раскрываем. В зависимости от ситуации и поставленной задачи. И не надо так косо на меня смотреть. Ты просто мало знаешь. Все наши поступки – во благо.
СЕРЕГА. Во благо кого?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Родины, сынок, родины.
СЕРЕГА. Меня куда? В кутузку? Как этих?

Пауза

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Даже не знаю, говорить тебе или нет…
СЕРЕГА. А ты не мучайся – я догадываюсь.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Молодец, хорошо держишься. Сам понимаешь, ты слишком информирован. Тебя сейчас отвезут домой. И помогут выйти с девятого этажа. В окно. Так ближе будет. Понимаешь, угрызения совести тебя замучили. Как увидел, скольких хороших людей ты мог на тот свет отправить – не выдержал. Бывает…
СЕРЕГА. Но этих-то в тюрягу увезли – а меня, получается, на волю. Нестыковочка.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Маловато у нас фантазии, маловато… Ты же нам решил показать свою мастерскую по изготовлению дистанционников на основе мобильных телефонов, или я ошибаюсь?
СЕРЕГА. Я решил? Ах, да, точно.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. И где твой рабочий кабинет?
СЕРЕГА. На лоджии.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Молоток! Ладно, бывай. Пойду, много работы. Счастливого полета!
СЕРЕГА. Счастливой посадки!
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Ха-ха, шутишь – это хорошо. (Опять у Сереги начинает звонить телефон.)

Борисоглебский медлит, не уходит. Телефон продолжает звонить.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Да кто же это тебе всё звонит? Слушай, что-то меня начинает смущать эта настырность…
СЕРЕГА. Мама беспокоится.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. А сегодня ты с ней говорил?
СЕРЕГА. Утром, целый час, когда Ирка уснула.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. И о чем же?
СЕРЕГА. Вы же записывали наши разговоры.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Ну когда я еще распечатку получу…
СЕРЕГА. Глаза мне открывала. На Иру – что она не беременна. И на Юлю – что она подстава, темная личность.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Ах, вот мы кого должны благодарить. Как маму зовут?
СЕРЕГА. Татьяна Сергеевна. Когда мы вчера вечером из кафе разбежались, она… В общем, следила мама за мной вчера… Сумасшедшая она у меня – как ненормальная за меня переживает. И подсмотрела, куда Юлька пойдет. Хотела меня сразить тем, что Юлька своего бой-френда вовсе не бросила, как мне плела. Но оказалось, пошла-то она к вам, в Серый дом.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Старая блядь.
СЕРЕГА. Это вы о ком?
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Да о нашей Юльке. А мать у вас просто Шерлок Холмс.
СЕРЕГА. Да нет, просто вы не Штирлиц. А Юлька – не Мата Хари.

Опять начинает звонить телефон.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Слушай, отключи уже трубку!

Серега показывает руки в наручниках.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Давай я отключу (Лезет в карман крутки Сереги.) Небось, опять мать.
СЕРЕГА. Сто процентов.

Борисоглебский достает телефон.

БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Нет, номер какой-то другой (показывает Сереге).
СЕРЕГА. А я узнал – телефон приемной начальника УВД. Поди ж ты – она уже там.
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Не пизди. Я знаю телефоны УВД.
СЕРЕГА. Ой, вспомнил. Это прямой номер Осинкина. Надо ж да каких людей маман добралась!
БОРИСОГЛЕБСКИЙ. Пошутил – и будет. Не смешно.
СЕРЕГА. Ну-ну. Думаю, за последние два часа, пока я не отвечал, она поставила на уши весь город. И Москву заодно – у нее двоюродный брат в Москве работает.