Дорогая Памела

Джон Патрик
Дорогая Памела
фарс в двух частях
сценическая редакция Гр. Горина
перевод Р. Быковой, Гр. Горина
Действующие лица:
ПАМЕЛА КРОНКИ — старушка неопределенного возраста;
СОЛ БОЗО — пожилой потрепанный молодящийся господин;
БРЭД ВИНЕР — субъект лет тридцати;
ГЛОРИЯ ГУЛОК — где-то между двадцатью и тридцатью;
ДЖО ЯНКИ — полицейский средних лет;
ВРАЧ — под пятьдесят;
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА — наш человек, возраст не имеет значения.
Действие происходит в трущобах какого-то западного города, где никто из вас не был, но о которых вы много слышали…
??
Часть первая.
Картина первая.
Старый заброшенный дом в районе трущоб. Подвальное помещение. Потрескавшийся потолок подпирает деревянная балка. Остатки старой мебели, выброшенные на свалку. Вообще, все здесь напоминает свалку: какие-то бочки, пустые бутылки, коробки, связки пожелтевших газет, обломки скульптур. Справа входная дверь, слева лестница, ведущая наверх… По ней спускается ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА, в руках он держит текст пьесы.
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (в зал). Добрый вечер! Сегодня наш театр показывает пьесу американского драматурга Джона Патрика «Дорогая Памела»… «Май дарлинг, Памела»… Вообще-то в подлиннике пьеса называется «Ах, как бы нам пришить старушку!», но это дословный перевод, и мы подумали, что для комедии такое название звучит слишком мрачно. Признают, перевод пьес Джона Патрика — дело трудное, слишком много специфических выражений, сленга, сугубо заграничного юмора. Поэтому, собственно, я и вышел на сцену… Переводчики и режиссер попросили меня помочь в адаптации непривычного зарубежного материала. У меня в этом есть кой-какой опыт… Спецшкола с английским языком… Ну, кино видел, журналы. По телевизору «Клуб кино- путешествий»… На «Америку» подписался… Короче, имею представление о западном образе жизни, итак, если нет возражений, начнем… (Листает пьесу). «… Часть первая. Картина первая»… (Читает). «Старый заброшенный дом в районе трущоб»… «Подвальное помещение»… (Оглядывает сцену). Да, да, примерно это так и выглядит. У меня снимки есть из их газет. Очень похоже. «Остатки старой мебели, выброшенные на свалку, какие-то бочки, пустые бутылки, коробки, банки…» (Поднимает одну из банок, Читает название по-английски). «Seven-up» Это пиво такое… (Читает). «Потрескавшийся потолок подпирает балка»… Вот, пожалуйста. Все точно воспроизвели. Одним словом, убогая нищета. Что еще? Ну, пыль, грязь, мыши бегают… (Замахнулся). Кыш! Кыш, проклятые!.. «Откуда-то из-за стены доносится тихая печальная песенка… Возможно, это какой-то мексиканский бродяга наигрывает на гитаре…» (Берет из хлама старую гитару, са­дится в углу, начинает напевать).
В дверях появляется ПАМЕЛА КРОНКИ — худенькая старушка неопределенного возраста, перед собой она катит игрушечную тележку, нагруженную пустыми бутылками, коробками, тряпьем. На ней надета большая летняя шляпа и несколько рваных пальто с зимними воротниками.
ПАМЕЛА. А вот и я, господин Тэннер! Вот и я. (Начинает разгружать тележку).
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (сверяясь с текстом пьесы). «В дверях появляется Памела Кронки — худенькая старушка неопределенного возраста. Перед собой катит тележку, нагруженною пустыми бутылками, коробками, тряпьем. Зовет Тэннера».
ПАМЕЛА. Где же вы, господин Тэннер?
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (читает). «В углу какое-то шуршание, очевидно, мыши».
ПАМЕЛА. Кыш! (Бросает бутылку в сторону шорохов). Тэннер! Где же вы, сэр! Тэннер? Тэннер? Где вы спрятались? Тэннер!
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (не удержавшись). Тэннер! Где ты, черт бы тебя побрал?
ПАМЕЛА. Вот вы где спрятались, проказник… (Достает из хлама куклу-кота).
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (сверяясь с текстом пьесы). «Появляется толстый ленивый беспородный кот».
ПАМЕЛА (ласково). Вот вы где спите, сэр! Вот вы где…
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (в зал). Американцы к животным обращают­ся на «вы». Этого требует общество «Защиты животных».
ПАМЕЛА. Нехорошо, господин Тэннер, нехорошо. Мыши бега­ют по всему подвалу, а здоровый сильный непьющий кот спокой­но спит в кресле… Ай-ай-ай! Что с вами, сэр? или вы решили стать вегетарианцем? Сейчас проверим… (Лезет в сумку, достает что-то завернутое в бумажку). Посмотрим, как вы отнесетесь к этому кусочку печенки… Ага! Сразу замурлыкали, сэр? Значит, вы не вегетарианец, а просто лентяй… (Режет печен­ку на столе). Замечательный кусочек! Эти мясники своем обна­глели — выбрасывать такие куски в помойку… Он почти свежий… (Сваливает куски мяса в газетку). Нет, нет, господин Тэннер, завтракать вы будете не здесь, а как и положено, на кухне… Не волнуйтесь, прямо с газетки все и съедите… (Взглянула на заголовок). Что это у нас?.. Сегодняшняя «Геральд трибюн»… Поздравляю вас, сэр, вы будете смотреть совершенно свежую газету и есть почти свежий продукт… (Берет кота подмышку, уходит на кухню).
Слышен стук в дверь.
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (заглянув в текст). «Слышен стук в дверь. Затем появляются двое: мужчина и девушка».
Появляются мужчина и девушка.
(Читает). «Девушка — ее зовут Глория Гулок, одета экстравагантно, накрашена сильно, сверх меры, можно сказать «размале­вана», мужчина — Брэд Виннер — тридцати лет, худощав и красив, при первом взгляде можно подумать, что это преуспевающий джентльмен, пои ближайшем рассмотрении понимаешь, что ошибся…»
ГЛОРИЯ. Памела! Памела, где вы?
БРЭД (оглядываясь). По-моему, здесь никого нет… (Смо­трит на ЧЕЛОВЕКА ТЕАТРА). Абсолютно никого.
ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (глядит в текст пьесы). «Брэд оглядывает подвал и убеждается, что никого нет»… (Со вздохом, в зал). Ладно. Автору видней. (Уходит).
БРЭД. Я говорю, здесь никого нет и быть не может. Здесь невозможно жить.
ГЛОРИЯ (подходит и столу, кладет на него сумку). А они живут.
БРЭД. Они?
ГЛОРИЯ. Я имею в виду — Памела и ее кот.
БРЭД. Странно. Всегда полагал, что коты брезгливы.
ГЛОРИЯ (кричит). Памела! Памела! Эй, есть здесь кто? Тележка на месте… она должна быть здесь.
БРЭД (подошел к столу). Свежая кровь.
ГЛОРИЯ. Что?!
БРЭД. Ничего. Просто я хочу сказать, что на этом столе недавно кого-то зарезали…
Из кухни выходит ПАМЕЛА.
ПАМЕЛА (вглядываясь в гостей). Господи боже мой, у ме­ня гости! Какой сюрприз… Сейчас я даже угадаю, кто вы…
ГЛОРИЯ. Здравствуйте, Памела. я — Глория.
ПАМЕЛА. Нет, нет, не подсказывайте. Я сама вспомню. Зрение у меня ни к черту, но память еще великолепная… Я вас вспомнила… Вы… вы…
ГЛОРИЯ. Глория.
ПАМЕЛА. Как?
БРЭД (ГЛОРИИ). Говорите громче, у нее видно и со слухом неважно.
ПАМЕЛА. Но зато память отличная, сэр…
ГЛОРИЯ. Я — Глория Гулок, миссис.
ПАМЕЛА. Ну, конечно, я вас вспомнила. Вы — та девушка, которая вчера познакомилась со мной и спрашивала про бутыл­ки, которые я собираю…
ГЛОРИЯ. Совершенно верно, миссис Кранки.
ПАМЕЛА. И зовут вас… Барбара.
ГЛОРИЯ. Нет, меня зовут Глория.
ПАМЕЛА. Разве?.. А вы не путаете, милочка?
ГЛОРИЯ. Уверяю вас, Памела!
ПАМЕЛА. Но ведь это вы заговорили со мной вчера, и рас­спрашивали про бутылочки из-под духов.
ГЛОРИЯ. Я, миссис Кронки.
ПАМЕЛА (обрадованно). Вот видите! Память у меня, слава богу, замечательная. Рада вас видеть, Барбара.
ГЛОРИЯ. Глория.
БРЭД (начиная злиться). Не спорьте с ней, Глория, мы не за этим пришли.
ГЛОРИЯ. Познакомьтесь, Памела. Мой друг — Брэд Винер.
БРЭД (протягивая ей руку). Рад знакомству, миссис Кронки.
ПАМЕЛА (застенчиво вытирая руки о юбку). Извините, сэр, я резала печень.
БРЭД. Неужели! Чью?!
ПАМЕЛА (замирает, потом громко смеется и хлопает в ладоши). Шутник! У вас замечательное чувство юмора! (Подмигну­ла ГЛОРИИ). Вам повезло, Барбара, красивый мужчина да еще с чувством юмора — это находка! (БРЭДУ). Рада видеть вас, сэр. Друзья Барбары — мои друзья! (Долго трясет ему руку).
ГЛОРИЯ. Брэд — главный химик в нашей фирме. А до этого он был самым главным химиком над всеми колледжами… А до этого он был совсем главный спец над всеми химиками и парфю­мерами. В общем, парень что надо!..
БРЭД (перебивая). Помолчите, Барбара! (КРОНКИ). Не выно­шу комплиментов. Хочу слушать о себе хорошие слова только на собственных похоронах.
ПАМЕЛА (засмеявшись). Ну, юморист! Обожаю остроумных мужчин. Хотите чаю?
БРЭД. Благодарим, миссис, но мы к вам по делу…
ГЛОРИЯ. Да, миссис Кронки, нас интересуют флакончики из-под французских духов…
ПАМЕЛА. Ну, что творится в мире? Все носятся, как ош­паренные, все «по делу» и «по делу»… Почему бы нам не выпить прекрасного китайского чая?.. (Идет к веревке, на которой ви­сят использованные пакетики из-под чая).
БРЭД. Вы уверены, что это китайский чай?
ПАМЕЛА. Разумеется, сэр. Я подобрала их возле китайского ресторана. Фирма гарантирует! (Кладет пакетики в чашки). Вам покрепче?
БРЭД. Покрепче. Уважаю слабость только в женщинах…
ПАМЕЛА (хохочет). Барбара, ты слышала, что он сказал? Настоящий комик. Хорошо, что вы не мой муж, сэр, я бы умерла от смеха…
БРЭД (кисло улыбаясь). Я бы тоже долго не протянул…
ГЛОРИЯ (морщась). Вы уверены, что это чай?
ПАМЕЛА. Господи, а что ж еще?
ГЛОРИЯ. Странный вкус…
БРЭД. Не привередничайте, Барбара. Прекрасный спитой чай и, действительно, пахнет чем-то китайским… Сахар есть?
ПАМЕЛА. Разумеется! (ГЛОРИИ). Деточка, посмотрите там в бочке большая банка с надписью «Табак Амфора»… (Заметив изумление БРЭДА). Стала плохо видеть, не отличу соль от са­хара. Поэтому кладу в банки с яркими наклейками. Сахар у ме­ня в коробке из-под табака, а соль в банке из-под нафталина.
БРЭД. Оригинально. Очки завести не пробовали?
ПАМЕЛА. Второй год ищу… Но мне нужно плюс три, а такие никто не выкидывает. Минусовые попадались.
ГЛОРИЯ (подходит с банкой). Вы уверены, что это сахар?
ПАМЕЛА. Разумеется. Я же насыпала его в банку из-под табака. Это табак? (Пытается прочитать надпись). Черт подери, или надо лечить глаза, или как-то удлинять руки… Не могу прочитать. (Пробует сахар на вкус). По-моему… это все-таки сахар. Впрочем, сейчас в продукты добавляют столько химии, что ничего не поймешь…
БРЭД (схватил ложку, нетерпеливо). Давайте, я сам попробую.