Радость моя, Аргентина
Громкий, неожиданно резкий стук в дверь. ВАДИМ пошел открывать. На пороге САНЯ. Она совершенно пьяна. На ней чужая, абсолютно новая мужская олимпийка со следами свежей крови на рукавах. Олимпийка надета на голое тело. В руках у САНИ «Винстон», который она тщетно пытается прикурить.
САНЯ(ВАДИМУ.) Дай!… Не понял, че сказала, что ли? Огня дай…
ЛАРИСА. А – а –а … Явилась красавица наша… Что так рано, мы тебя и не ждали еще…
САНЯ (ЛАРИСЕ.) Отъебись. (ВАДИМУ.) Че, стоять должна, дашь огня мне сегодня?
ЛАРИСА. Щас я тебе отъебусь, щас я тебе отъебусь, коза…
ВАДИМ. Не трогай ты ее…
ЛАРИСА. Я ее трону! Я ее так трону, забудет как по русски разговаривают…
САНЯ( ее шатает,ВАДИМУ.) Ты клевый… Только дурной слегонца… Че эта дура доеблась до меня, че ей надо? Давай скажи ей, ты мужик или че?
ЛАРИСА. Ах ты дрянь, ах ты сучка малолетняя… Это вот что на тебе, где взяла?
САНЯ. Подарили. Тебя ебет, что ли? Сиди давай там…
ЛАРИСА. Подарили… А твое – то, твое – то все где? На какой блатхате оставила? Или дожила уже, любовникам своим еще и шмотки свои даришь? В довесок – то ко всему… Что за кровь на тебе, били они, что ли тебя?
САНЯ. Кто меня тронет! Я Артура Ульяновского жена… Били… Это я их била!
ЛАРИСА. Смотрите на нее… жена… Да он месяц с тобой побаловался, потом другую себе шалаву нашел, у него таких сотни в твоем Ульяновске…
САНЯ. Не пизди, сука! Он на мне жениться хотел… Я сама сказала, что нет, нахуй мне за законника выходить, его закроют рано или поздно, а мне потом из дома не выйти –сидеть верность ворвскую хранить… Не пизди че не знаешь, тебя там не было! Вообще не пизди!
ЛАРИСА. Да и не надо бы мне оно… Женится он хотел… Хотел бы так женился, не делся бы никуда… Боже, кровищи – то сколько… Ну все, добилась своего, я возьмусь теперь за тебя, не обрадуешься. А ну марш в ванную, хватит позориться здесь стоять, марш, я тебе сказала, шалава, проститутка, потаскуха местная! Щас я тебе устрою, щас узнаешь ты у меня про свою жизнь развеселую…
САНЯ. Только тронься меня, короста! Только тронься, тебе сказала! Я не посмотрю ни на какую хуйню, ни на что, ты только тронься!!!
МУЖЧИНА. (решительно и неожиданно отодвинул ЛАРИСУ.) Дочь! Ты мне должна сейчас же ответить! Мы сейчас с твоей сестрой говорили, и ты должна…
САНЯ. Иди нахуй, внатуре!
МУЖЧИНА. Дочь! Ты говоришь с отцом! Ты с отцом сейчас разговариваешь, с отцом, с отцом, с отцом!!! И люди вон чужие сейчас смотрят, а ты слова говоришь, а перед тобой отец, и не сметь, не сметь, не сметь при посторонних, ты моя дочь, мною воспитанная и ты должна…
САНЯ, Заебал ты, пень обоссаный…
МУЖЧИНА. Дочь! Дай мне ответ. Прямо сейчас, прямо при людях, при всем народе, дай мне ответ! До каких пор, да, до каких пор будет это твое поведение такое продолжаться? Где твой девичий стыд? Где твоя гордость? Ты забыла все, чему мы тебя с твоей сестрой учили? Ты забыла? Скажи здесь, при взрослых людях которые здесь сейчас стоят на тебя смотрят, ты забыла? Дочь! Дай мне ответ!!! Немедленно дай мне ответ!!!!!!!
САНЯ. На.
Всадила отцу в живот перочинный нож со стола.
4
САНЯ сидит на диване и бессмысленно смотрит на противоположную стену комнаты. ЛАРИСА стоит пред ней и тщетно пытается привлечь ее внимание – бесполезно, все бесполезно… Она как робот, только внутри, где – то в самой глубине ее сознания идет какой – то процесс… Очень слышно, как тикают стенные ходики.
ЛАРИСА. Сань, ехать пора… Два часа осталось, пока приедем, пока то, пока се… Саня!
САНЯ. Угу…
ЛАРИСА. Ты, главное, не забудь ничего, главное не начни волноваться и не забудь ничего – все как адвокат тебя учил: ничего не помню, была в аффекте, все перед глазами плыло… Саня! Ты слышишь меня?
САНЯ. Ага…
ЛАРИСА(ВАДИМУ.) Она никакая совсем… Все забудет… (САНЕ.) На еще таблетку, запей…
ВАДИМ. Хватит ей уже таблеток. И так двух слов связать не может…
ЛАРИСА(САНЕ.) Ты, главное, не волнуйся. Все хорошо будет, все так говорят, и Раудштейн вот тоже, и все… Примета верная, если три месяца ни свиданок не давали, ничего, а перед самым судом – раз, и под залог – верная примета, или оправдают, или условно дадут… Ты, главное, на аффект напирай, прямо не бойся, рассказывай, как тебя эти черные били, прямо не стесняйся ничего, не надо тут ничего стесняться, все судье расскажи… Так прямо и говори: били, мол, били, издевались… Ну и что, что стыднеько будет немножко, они люди привыкшие, грамотные… Ты поняла меня, нет?
САНЯ. Угу…
ЛАРИСА. Дай хоть глаза тебе подкрашу, совсем ты как покойница сидишь, давай прихорошимся с тобой хоть немножечко, пускай посмотрят эти нелюди, какую куколку посадить собираются… Вот так… И губки подведем… Вот так… Вот так…
ВАДИМ. Не надо ничего… Сотри обратно все. Ты судью – то видела? Старая дева, за всю жизнь ни одного мужика не имела… Из зависти на полную катушку вкатит. Стирай, стирай нахуй…
ЛАРИСА (САНЕ.) Ты, главное, помни, что ни в чем не виновата… Это они виноваты, чурки, а ты просто в аффекте была, они тебя довели, понимаешь… Саня!!! Саня, на меня посмотри!!!!
САНЯ. Закроют меня сегодня… Один хуй закроют.
ЛАРИСА. Не закроют! Не закроют, поняла ты меня? Все говорят, что не закроют, люди – то знающие, не первый день…
САНЯ. … А мне на зону нельзя. Я Людке этой, положенке, чай в харю плеснула. Пизду лизать заставляла, короста… Нельзя мне на кичу никак.
ЛАРИСА. Да кто тебя посадит, дурочка, ну, посуди сама: папка наш выжил, поправляется уже совершенно, чуреков этих нашли всех до единого, ты вон в положении в каком благородном… Да любой судья на животик только твой посмотрит – сразу все поймет, кто виноват на самом деле, а кто просто по случайности, по аффективному состоянию нервов… Давай мы с тобой вот так поясок подделаем, животик твой чтобы сразу всем виден был, любой чтобы прокурор там или кто сразу чтобы все понял… Да как такую красоту в тюрьму сажать, где ж такой нелюдь – то сыщется… Да еще с маленьким… Совсем у людей душа – то изчезла, что ль…
САНЯ. … Сказала: – « И удлюдка твоего придушим, попади на зону только…» Блядь, мочить сучку надо было, мочить, и заточка была… Пожалела прошмандовку, теперь проблемы будут… Ладно, посмотрим… Теперь или я ее, или она меня. Второй раз не пожалею. За меня многие подпишутся. И Сема по всем пересылкам малявы раскидал… Второй раз не пожалею. Свердловская пересылка точно вся под меня ляжет…
ЛАРИСА. Что ты говоришь, сестренка, ну что ты говоришь опять такое… Выпустят тебя, прямо из суда в ресторан поедем, я выпью наконец, а тебе – то нельзя, ты в положении раз, я выпью, расслабимся, Вадик поедет тоже… Правда, Вадя? Скажи…
ВАДИМ (САНЕ.) Если что, до Свердловска тебя свой конвой повезет, по дороге передадут все что надо, а дальше… Дальше тебя областные примут, там подвязок нет…
САНЯ. Или, типа, я ее, или она меня… Вдвоем не разойдемся. Замес нехуевый будет, многие встрянут… (ЛАРИСЕ.) Слышь, сеструха… Дай мне с мужем твоим потолковать напоследок?
ЛАРИСА. Что ты говоришь, Саня, ехать пора, подписку же давали, давай собирайся, это ж ненадолго все, посидишь, скажешь все что адвокат тебе сказал, и обратно домой, давай собирайся, давай – давай, скоренько… И не матерись давай, а то прорвется на суде словцо какое – нибудь…
САНЯ. Еб твою мать, сеструха… Я на кичу иду, а она со своим воспитанием… Выйди, говорю, на кухне посиди… На кухню сгасись, те сказала!
ЛАРИСА. Недолго только, Санечка, не долго, опоздаем, не долго, слышишь меня? Вот уж зараз дело сделаем, наговоритесь потом, время будет у вас, много у нас у всех времени будет… (идет на кухню, бормочет сама себе.) Времени будет у всех у нас, папка поправится, поедем все вместе домой, Вадька хоть дальний восток посмотрит, катер возьмем, на Дальнюю сходим… Чурисову с мужем тоже возьмем, совсем они у себя в Опоче опростились, пускай развеются, пускай посмотрят на нас на всех какие мы стали, пускай, пускай… Дожди – то были весь год, крабы так и лезут, поди, креветок шапкой не соберешь… Будет время – то, на все теперь будет время, все успеем, главное, что вместе теперь, одной семьей собрались… Ну и пусть, что неладно поначалу вышло, а зато вместе теперь, одною семьей, одним табором… Все теперь хорошо будет, на все времени достанет, на все, на все…
В комнате.
САНЯ. Отцу – то совсем, говорят, пиздец?
ВАДИМ. Мается… Да вряд ли выкарабкается, заражение же пошло… Ну, бьются пока за него, пока бьются…
САНЯ. А тут уж бейся – не бейся… У меня рука точная. Жалко его… После матери как пошел по наклонной, так и все. Не я бы – так все равно спился бы, еще хуже было бы… Ты давай колись как на духу – не раздумал в Аргентину свою хуячить? Колись, не ври только, мне нельзя сейчас врать, понимаешь? Ну? Не раздумал?
ВАДИМ. Нет… Не раздумал. Отложить только пока придется, пока устаканится все…
САНЯ. Ты долго – то не откладывай, капусты нашинкуешь – и сразу вали, понял? А то силы воли не хватит, втянешься тут…
ВАДИМ. Пора, Сань… Прокурор ждать не будет.
САНЯ. Стой! Сядь… Ты это… Ты меня там жди, понял? Я все равно придумаю что – нибудь, разрулю тут как – нибудь всю эту бадягу, и – тоже в Буэнос… Я ж моряка дочка, мне без моря нельзя… Будешь ждать? Будешь?
ВАДИМ. Поедем, Сань… Надо. А то ломаться начнешь, и тогда пиздец. Спрячь все поглубже, все мечты свои спрячь, чтоб ни одна паскуда не разглядела – и поедем…
САНЯ. Стой!!! Мне нельзя без моря, пойми… Никак нельзя. Я без моря – это не я уже буду, так… шалава вокзальная, подстилка под чуреков… Это… давай, слушай… Расскажи еще раз… Ну, расскажи еще раз, я прошу… Про этого… про Марадону… Про Аргентину… Че там щас? Типа ночь уже, или что? Ну?…