Начальник лифта

Пузанько (артистично сложив руки на груди). О, more mio! Когда-то мне безумно нравились женщины. (Интригующая пауза.)  Врочем, они и сейчас мне нравятся… и гораздо больше мужчин. Но… про-стите, моя “комплектация” (Вздыхает.)  никак не позволяет рассчи-тывать на успех. Понимаете ведь? И тогда я придумывал всякие штучки-дрючки… И, знаете, получалось… кое-что и кое с кем. Вот, к примеру, один из способов завоевать женщину: положите на сберегательную книжку, допустим, какую-то небольшую сумму денег, и аккуратно пририсуйте к этой цифирке энное количество нулей… но смотрите, не переборщите. Затем любезным образом пригласите к себе домой, в гости… ну-у, допустим, на именины или на День защитника отечества, особо стойкую, “стабильно лома-ющуюся“ подругу, и под каким-нибудь предлогом оставьте ее хотя б на минутку одну в комнате… с этой самой сберкнижкой – на видном месте, на столике, якобы случайно забыв. Ручаюсь, любая не сдер-жится, полюбопытствует и  -  заглянет туда… А когда вы вернетесь – она уже будет “вашей навеки”, и, возможно, даже голой – сяк и этак возлегая на тахте… Да уж, да… всесильна власть денег!
Мымриков  (в некотором недоверии, но по-прежнему старательно так “по-женски”).  Складно глаголете, гражданин застрявший… А как величат-то вас, из какой квартиры будете?
Пузанько (совершенно игнорируя “посторонние” вопросы, авто-матично-романтично, в продолжение себя самого).  Но не одними деньгами живут люди-то!.. И вот “я принялся изучать воздействия различных запахов, секреты изготовления ароматических веществ. Ежедневно перегонял африканские благовонные масла, жег душис-тые смолы Востока.  И – приходил к заключению, что всякое душев-ное настороение человека связано с какими-то чувственными восприятиями, и что нужно просто открыть их истинные соответ-ствия… Почему, например, запах ладана настраивает мистически, а серая амбра разжигает страсти?.. Или аромат фиалок будит любовные воспоминания, мускус туманит мозг, а чампак развращает вооб-ражение?.. И мечтая создать науку о психологическом влиянии запахов, я длительное время изучал действия разных пахучих трав, змееподобных корней, душистых цветов в пору созревания пыльцы, ароматных бальзамов, редких сортов деревьев: нарда, что рассла-бляет, ховении, от запаха которой можно обезуметь, алоэ, исцеляющего душу от меланхолии…”
Мымриков (позевывая, отбросив свои “женские штучки”).  А вот это, безымянный ты мой пассажир, уже неинтересно будет. Обычные фрагменты жизни.  Самые, значит, обычные…
Пузанько (все еще отвлеченно-углубленно, не заметив перемену голоса).  Да, да! В этой жизни я только фрагмент. Всего лишь – фрагмент!  И за что же ты гонишь меня, судьба? Почему я не родился лет сто назад? Или – лучше бы: через сто лет. Нет, еще лучше, если б я совсем не родился. (Трагикомично как-то.)  Да-а, фрагмент… фраг-мент… мент. (После паузы.)  Фу ты, ну ты… какой еще мент! Причем здесь мент какой-то?.. Вчера один типчик в очереди за пряниками сказал мне: “Зато вам будет что поведать внукам”. Болван! Болван он! Болванище!.. Как будто единственная мечта у меня – это под старость рассказывать внукам всяческий вздор… И притом не только внуков, но даже и детей у меня не будет, потому что… потому… Ах, ладно, прочь их всех! Прочь!.. Моя страсть – бактериология. (Небольшая пауза.)  Моя любовь – зеленая лампа и книги в кабинете. Хотя я с детства ненавидел Толкиена, Шерлок Холмса, тигров, слонов и ружейные выстрелы, а заодно и Наполеона, войны и даже подвиги матроса Кошки… Ну нет, нет у меня к этому склонности. У меня – склонность к исследованиям. “Химиотапия спириллезных заболеваний”…  Вот!
Мымриков (как бы внезапно, но не резко).  Кстати-кстати… Как-то я заболел и угодил в больничку. Два моих блатных приятеля приехали меня, значится, проведать… Выгружая из новехонького “Опелька” привезенные гостинцы, они заметили миловидную брюнеточку, чьи ножки были едва прикрыты юбчонкой. Рядом с ней ошивался какой-то невзрачный очкарик. Вдруг мои ребята увидели, как девушка, болезненно закатив глаза, стала медленно оседать… Мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, они подхватили ее и попы-тались привести в сознание: растирали лицо, хлопали по щекам, и даже сделали ей искусственное дыхание “рот в рот”. Но почему-то все было безуспешно. Ее взъерошенный приятель предложил срочно обратиться за помощью к врачам. И мои друзья понесли ее в боль-ничный корпус. По дороге очкарик сообщил, что девушка – его невеста, и что они шли на консультацию к сексопатологу… и внезапно она потеряла сознание. Неся “обморочную невесту” в приемный покой, джентльмены не смогли не отметить достоинства фигурки… Дальше – больше: медперсонал хлопочет вокруг, а благородные рыцари волнительно ждут в коридоре, пока прекрасное создание придет в чувство. Через несколько минут счастливая парочка выходит из кабинета, и как ни в чем не бывало, даже без слов благодарности, исчезает. Герои провожают их взглядом, полным не-доумения. Но уже вскоре вспоминают, зачем и к кому все же они приехали… Выйдя из корпуса, естественно, обнаруживают, что домой им придется возвращаться общественным транспортом. “Опелек” тю-тю!.. Поддавшись благородному порыву, никто и не подумал вынуть ключ из замка зажигания. (Большая пауза.) А ты мне тут сказки, значится, рассказываешь – о каких-то спи… спиру… спидулезных болезнях всяческих! (Маленькая пауза. После коей, явно не в духе, Порфирий Мымриков открывает злополучные двери.) Давай, крендель, кыш с моего объекта! Нечего, понимаешь, здесь инфекции разносить…  (Филипп Пузанько, по-прежнему бросая свои грустно-флегматичные взгляды на потолок и разрисованные всяческими глупостями стенки лифта, неторопливо, но все ж выходит.)

…Теперича там объявилась – и, понятное дело, тоже “застряла” – Валя-Валентина.

Мымриков (самодовольно).  Ну, давай, исповедывайся… кто ты есть-такая-будешь?
Валентина  (философски обременительно, вне адреса, зато о самой себе).  Когда-нибудь… рано, поздно… ты становишься похожей на белку, в бешеном темпе крутящую свое колесо. Замираешь в ужасе, потому что сознаешь фатальную обреченность этого бесконечного круга. Неужели так будет всегда? Вокруг ничего не меняется, ничего не происходит. И ты задыхаешься. Боже-боже, ну как же я загнала себя в эту предсказуемость? Страшно. (Небольшая пауза.)  И тогда я начинаю разрушать… Мне нужны противоречия. Очень-очень нужны. Это – мой новый ритм. Чем больше препятствий, тем лучше… Спокойная жизнь сама себя разъедает. Изнутри… Ведь абсолютный покой – абсолютная смерть. (Пауза.) Только бы добежать до перекрестка. Отдышаться, осмотреться… А затем снова бежать – до следующего перекрестка. Когда очень устаешь, позволяешь себе остановиться и оглянуться назад. В такие моменты понимаешь, что сила человека – в искренности с самим собой. Никто не знает, что стоит за твоими решениями, твоими поступками, как они дались тебе. (Небольшая пауза.)  Не хочу, чтобы люди злорадно щурились, мол, допрыгалась-таки! Уж лучше наедине с собой – без помощи и поддержки. В наших внутренних монологах найдется миллион оправдательных аргументов, пытаясь сохранить привычный порядок вещей. (Пауза.)  Боже, как трудно сказать себе правду! Но сила… сила только в ней. Ведь были ситуации, меня проверяли на прочность. Когда училась в университете, жутко конфликтовала с родителями… Закончилось все… моим уходом из дома. Такая умница, красавица, активистка – и вдруг такое! Я принимаю решение, бросаю в сумку вещи, переезжаю к парню. Отрезок пути от дома до метро стал для меня эпохальным. Сознание быстрой перемоткой прокрутило всю короткую предыдущую жизнь, и я вдруг поняла: начинается другая… Страшно стало. (Небольшая пауза.) Остро ощутила горьковатую прелесть самостоятельного поступка. С этого момента началась моя ответственность перед самой собой. С тех пор все мои ошибки и достижения принимаю только на свой счет. Это все – мое. (Пауза.) Потом все закрутилось с удвоенной силой. Люди, которым судьбой предначертано быть вместе, не должны отставать друг от друга. Если кто-то перестает идти, происходит разрыв. А у меня всегда было стремление – вперед, вперед… Я хорошо знаю себя и свои возможности. У меня развитая интуиция. Я ни о чем не жалею, ничего не хочу вернуть. Все идет так, как должно! Я сильная. Оказавшись в моем поле, мужчины часто слабеют и… сходят с дистанции. Они приходят к убеждению, что подобная женщина – самодостаточна, она все может решить сама: зачем я ей? (Пауза.) Поэтому сильные женщины – одиноки. Попадают в сети, сплетенные ими же… И я боюсь одиночества. Я уязвима в нем. Любовь, ласки и нежность – для меня это не просто слова. Это то, без чего мне не жить. Но я… я не признаю неравноправных отношений. Они обре-чены. (Небольшая пауза.)  Представим ситуацию, что женщина занимает лидирующее положение. Мужчина рядом с ней заметно тускнеет, начинает комплексовать. Ему трудно выйти из подав-ленного состояния, а ей невозможно находиться рядом с ним. Их разрыв неизбежен. Они пойдут разными дорогами. (Пауза.) Уверена, в отношениях полов все решает женщина. Мужчина может лишь при-нимать или не принимать предложенную ему модель поведения… Я не феминистка. Просто так устроена жизнь. Женщине предназначено быть сильнее. Мужчины сами отдают в руки женщин те заветные ни-точки, которыми они манипулируют. (Небольшая пауза.)  И умной оказывается та, которой удается это делать незаметно. И при