Внуки ильича
Мальчик. Например, у меня был младший брат Митя. Однажды Митька украл и слопал мамин пирог, а я решил его изобличить. Я долго думал, как это сделать, чтобы при этом я не смотрелся доносителем. И тогда я написал такой стих: «Во тьме»…
Костя. Стоп. Суду все понятно. Малец подкован и с биографией вождя знаком. А мы сейчас его общекультурный уровень проверим. Спой-ка, мальчик, популярную песню.
Мальчик. Хотите, спою маменькин любимый романс?
Костя. Нет.
Мальчик. Тогда революционную. Автора Огарёва. Старший брат научил, Александр.
Костя. Хватит-хватит. Я понимаю, что с агитками и романсами тебя ознакомили. Спой городскую какую-нибудь песню… Популярную, понимаешь?
Павел (поет, кривляясь).
Я гимназистка восьмого класса
Пью самогонку я вместо кваса…
Эх, шарабан мой, эх, шарабан.
Денег не будет – себя продам…
Таня (отодвигается от Павла, встает). Откуда ребенок может знать эти пошлые куплеты? Пусть уж лучше «Крутится-вертится шар голубой» споет.
Павел. Если он в гимназии учился в начале ХХ века, то просто не мог их не слышать. А сценарист мог такого хода не предусмотреть.
Мальчик (пожимая плечами, поет для Павла).
Я гимназистка седьмого классу,
Пью самогонку заместо квасу,
Ай, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
(Поворачивается к Тане и поет другую песню.)
Крутится-вертится шар голубой
Крутится-вертится над головой
Крутится-вертится, хочет упасть.
Кавалер барышню хочет украсть.
Таня и Костя (подхватывают, глядя друг на друга).
Где эта улица, где этот дом,
Где эта барышня, что я влюблен?
Вот эта улица, вот этот дом.
Вот эта барышня, что я влюблён…
Таня. Я в детстве всё думала, кто такая эта кавалербарышня.
Костя. И я. Решил – кто-то вроде кавалерист-девицы Дуровой.
Мальчик. А вообще другую песню чаще пели. Саша ее тоже любил:
Та-ра-ра-бумбия.
Сижу на тумбе я
И горько плачу я,
Что мало значу я…
Он думал, что если убьет царя, то станет значить больше. Дурной.
Павел. Разве ты не любил своего брата Александра?
Мальчик. Вот ещё. Он всегда обзывал меня слюнявкой, ворчал, что я путаюсь под ногами и не даю важные вопросы решать. Кружок у них составился. Якобы, литературный. А я как-то раз под дверью подслушал, когда они у нас в доме собирались. Они сначала папиросы курили и Писарева читали, а потом спорили, надо ли царя убивать.
Таня. А Митя? Говорят, ты о нем заботился, помогал ему от страхов избавляться, песенку про козлика пел…
Мальчик. Ieouea?! Oa?iaou aai ia iia. Iaoaeny aa?ii iia iiaaie, ?aciaciy e yaaaa. Oi iooo a ?a?ieeuieoo iianoiao, oi iiae?aaaony e ia?i?ii oieeiao iia eieiou, eiaaa y o?iee aaea?. Ooo ?a y eeyeno iinoaae? e iuoa?nu aio ooe iaa?aou. A ii – e iaiaiuea aaaii, e ?aea i?e?eiaaony, aeyaeo oieeuii. Iaaiaiue iaeu?eoea. A iaiaiuea ?oou ?oi – na?aeouny: «Eaeie ec iaiy einiaeoi? ia?iaiuo o?eeeu, anee nianoaaiiuo aaoae a?a?oiaie ainieoae?!» Iaia ?anno?aeaaaony, a y – aeiiaaoui ieacuaa?nu.
Таня. Предположим, что ты и есть Володя Ульянов. Нам все про тебя интересно. Расскажи, пишешь ли ты лирические стихи, дружишь ли с девочками, учишь ли Закон Божий?
Мальчик. Девчонок терпеть не могу. Хорошо, что хоть в гимназии их нет. Я в первом классе решил – никогда не женюсь, и детей у меня не будет. Вместо того, чтобы убивать царя, я бы лучше всех священников в тюрьмы посадил. Опротивели со своим Законом Божьим. Молитвы учи, жития читай… А стихи пишу иногда, памфлеты.
Таня. Не мог бы ты пару своих стихов на этом листе записать?
Таня протягивает мальчику лист и ручку, приглашает его к пустому столу, разгребает там журналы.
Мальчик (ничего не трогая). Какая хорошая бумага. А где чернила? А это что?! Как все тут у вас странно.
Таня. Это шариковая ручка.
Мальчик. Шариковая? И как ею писать?
Костя. Артист! Скажи, мальчик, в какой театральной студии тебя наняли и сколько заплатили за представление? Мы тебе заплатим в два раза больше за то, что ты своим нанимателям скажешь, что мы всему поверили и страааашно испугались.
Павел. А если это, правда, Володя Ульянов? Пусть пишет, заодно и почерк сравним.
Таня (смеется, мальчику). Просто приставляешь ее к бумаге и пишешь, как будто на ней уже есть чернила. Они и есть, просто изнутри вытекают. Видишь, вместо пера что-то вроде шарика? Поэтому ручку так и назвали.
Мальчик. Непривычно всё здесь. Но вы так и не поняли. Не надо ничего. Писать обо мне, стихи мои публиковать. Я же сказал. Если не прекратите мое имя всуе упоминать, ждут вас неисчислимые бедствия. Всю страну. Много смертоубийств. (Косте.) У тебя жена и дочка умрут. А сам ты поседеешь в одну ночь и заикаться начнешь. (Тане.) Тебя ждет…
Костя. Ну, знаешь! Шутки шутками, но не до такой же степени!!! Мерзавцы! Говори, кто тебя подослал?!
Костя бросается на мальчика, пытаясь схватить его за плечи и потрясти. Руки хватают пустоту, Костя падает.
Мальчик. Я же говорю – Совет последних старых.
Костя (поднимаясь, в ужасе). Ребята, его нет, я ничего не ощутил. Это гипноз какой-то просто. О, Господи! (Крестит себя и мальчика.)
Павел. Я чувствовал… Я предсказывал, чем всё это закончится. И зачем я согласился? Ведь я знал! Знал, на что шёл…
Таня (подходит к мальчику и пытается потрогать. Отшатывается и плюёт через левое плечо.) Тьфу-тьфу-тьфу. Сгинь-пропади, нечистая сила.
Мальчик. Я – чистая сила. А тот, кто из меня вырастет и кто придет за мной – нечистая и есть. Берегитесь.
Пауза.
Костя. Кто ты?!
Таня (осторожно, подбирая слова). Откуда ты пришел и как ты сюда попал? И кто такие эти последние старые?
Мальчик. Я уже объяснял. Вы втроем меня вызвали. Не прийти было сложно. Когда я уже уходил, мне дали поручение вас предупредить. Последние старые – те, кто попал к нам в последнее время и кто старше остальных. Потому что у нас больше всего детей и молодых людей.
Павел. «У нас» – это где, Владимир? В раю?
Мальчик. Наше место не похоже на рай, о котором рассказывает библия.
Костя. А Бог? Бог там у вас есть?
Таня. Интересно… А дедушка мой там? Он был капитаном второго ранга и плавал на исследовательском судне после войны.
Мальчик. Бога никакого нет. А попадают к нам все люди. Но каждый человек приходит в расцвете своих добродетелей, когда он еще не испорчен, и когда у него почти нет грехов – нечестных поступков и плохих мыслей. Попадает, когда он был самым красивым, самым чистым душой. В тот последний момент, когда уже готов изменить себе.
Павел. Кто же решает, какие поступки плохие, а какие хорошие?
Мальчик. Каждый сам решает. По совести… Ведь всё, что с человеком происходит, начинается в его голове. Всё зависит от богов и заповедей, в которые ты верил.
Вы давеча про костюм спрашивали. К нам всякий приходит в своем лучшем виде, с воскресными манерами и в той одежде, которую больше всего любил. Я года в четыре мечтал иметь не просто брюки, как большой мальчик, но матросский костюмчик, какой был у соседского Гриши. Так мечтал о нем, что когда маменька мне его принесла, я был очень счастлив. Я его любил, как никогда после не любил никакую одежду. Вот и оказался в нем на всё оставшееся время. Это что! У нас в чём только не ходят. У одного большого мальчика сорочка малышовая, с фестончиками. А у старушки одной…
Костя. Погоди. Значит, когда человек умирает, лучшая его часть отправляется к вам, а что с остальной? Попадает в ад?
Мальчик. Ада нет. Его тоже попы придумали. Говорят, всё плохое, что выросло из нас после, заморожено в холодах, далеко, за последней чертой. И горе людям, которым удается вызвать существа оттуда. Нам о них ничего не известно. Каждый из нас приносит с собой только знания о своей жизни до того возраста, в каком он к нам попал. Я, когда пришел, всё помнил о себе до 11 лет, до того, как мне пришла в голову мысль рассказать воспитателю, что Саша курит папиросы. Что стало со мной потом, рассказали те, кто пришел позже. Жалко, почти все приносят мало, потому что их воспоминания обрываются на детских. Но иногда к нам попадают взрослые люди, и несут знание того, что было дальше. Они знают больше всех и входят в Совет Старейшин. От них я узнал, как стал Лениным и какой он был жестокий человек. Когда отсюда стали звать меня, начали тянуть и его. Вызвать кого-то из-за черты тяжелее, но он уже начал спускаться. Вы узнаете, как скоро он подойдет близко. Тогда каждая вещь с его образом начнет нести смерть.
Костя (Нервно смеется). Всё, пацан, у меня сейчас крыша поедет. Передай гипнотизерам, которые тебя прислали, что мы страшно напуганы, просто трясемся от страха. Так что пусть тебе заплатят, ты хорошо поработал, и больше здесь не появляйся. Иначе точно уши тебе надерем!
Мальчик (грустно). Никуда я теперь уйти не смогу. Я буду. Всё время буду там, где обо мне больше всего вспоминают. Я отлучусь ненадолго, но вернусь. Если вы не перестанете думать обо мне.
***
Действие Ш
В комнате произошли изменения. На свободном столе порядок, аккуратно лежат периодика, книги и тетради. Вокруг стола громоздятся высокие стопки книг, в их числе – собрание сочинений Ленина. На стене висит большой отрывной календарь, открытый на месяце март. На верхней половине календаря – фотография Клары Цеткин и Розы Люксембург. Внизу – крупные цифры и небольшие портреты возле некоторых дат. Павел сидит у компьютера и курит, глядя в экран. Таня и Костя бегают по комнате, не в силах сидеть на одном месте. Обстановка очень напряженная.
Костя. Задолбал совсем, сыскарь проклятый! Говорит: «Я понимаю, что Вы и Ваше агентство ни при чем, однако нам будет удобнее с вами работать, если вы дадите подписки о невыезде, пока ведется следствие. И нам надо узнать всю информацию о каждом человеке, имеющем отношение к работе с этими календарями».
Таня. Какую информацию? Мы еще пока с ума не сошли. Ведь это нас самих сдавать и почти всех сотрудников! Да половину работников типографии, распространителей, продавцов…