Вундеркинды

ВАДИМ. Вообще опыты над людьми запрещены. Кто-то, конечно, проводит их, но это не законно, вот что. За это можно понести большую ответственность, да и вообще это просто-напросто опасно. Я могу недооценивать последствия своих экспериментов,  вдруг я добиваюсь результатов, но упускаю вместе с тем, что наношу какие-то скрытые патологии своим подопытным, которые проявятся неизвестно когда и не известно как. Тут нужны дальнейшие изучения в более серьезных лабораториях. Когда-нибудь я займусь этим. Я и сейчас с тобой очень рискую. В принципе, то, что я делаю, может попасть под статью в Уголовном Кодексе о жестоком обращении с животными. Единственное, что меня оправдать может – это то, что я делаю все с твоего согласии и в твоем присутствии. Раньше я проводил опыты только на крысах, мышах и всяких насекомых.
А человека чтобы он стал сильнее… Чисто теоретически можно. Только второй особью должен быть не слон, а какое-нибудь человекообразное… обезьяна семейства гоминидов например. (смотрит в компьютер, показывает пальцем какую-то строчку) Вот скажем, ДНК-код той же гориллы вполне подошел бы. Только возможно осанка слегка изменится.
АЛЬБИНА. А все это можно в случае чего переиграть назад?
ВАДИМ. Конечно можно, эксперимент обратимый. Все тумблеры на панели управления просто нужно установить в противоположном положении.
АЛЬБИНА. Долго нам ждать еще?
ВАДИМ. Уже нет.

СЦЕНА 5
Вадим и Альбина.
По гаражу с трудом передвигается странного вида существо, представляющее собой сросшихся в странном положении собаку, в которой легко узнать Голиафа  и какую-то кошку.
ВАДИМ. Аля, я честное слово не знаю, как это вышло! Я не специально, бог свидетель не специально. Сейчас я попробую все исправить, погоди. (относит животное назад в камеру)
Делает что-то на приборной доске.
Альбина плачет
Результат опыта тот же: собака и  кошка не разделились, только соединились в другой комбинации.
Ч-ч-ерт! Ничего не понимаю, ничего не понимаю! Как этот кот вообще оказался здесь? Похоже, что бездомный. Наверное, он забежал как-то незаметно, пробрался в камеру и уснул там. Как я мог его не заметить? Вот что значит, все делать второпях, не по инструкции…
Снова перещелкивает какие-то тумблеры, повторяет опыт
Снова происходит то же самое.
Альбина плачет
Как же быть? Как же быть?
Ситуация повторяется еще несколько раз, наконец
Пауза.
Альбина плачет
Кажется, я знаю, что делать… (шепотом) Клара… (пауза) Аля, не плачь! Я сейчас! У меня есть мысль, идея!
АЛЬБИНА. Куда ты?
ВАДИМ. Тут, недалеко. Потом объясню, сейчас нельзя терять времени. Побудь здесь немного хорошо?
АЛЬБИНА. Ты быстро?
ВАДИМ. Мигом. Туда и назад. Никуда не уходи, ладно? (убегает)

СЦЕНА 6
Вадим, Альбина и Клара.
КЛАРА. (смотрит внутрь камеры) М-да… Ну и чудовище. Это же надо умудриться сварганить такое!..
ВАДИМ. Аккуратнее, Клар, оно может укусить.
КЛАРА. Которая голова из двух может укусить?
ВАДИМ. Чисто теоретически обе. Можно представить какой они сейчас испытывают стресс.
АЛЬБИНА. Самый большой стресс я испытываю! Исправляй все сейчас же, слышишь! Это моя любимая собака, что я в конце концов родителям скажу? Сделай Голиафа обратно, разъедини его с этой кошкой, слышишь? А то я пойду к папе, и он знаешь что сделает с тобой?
КЛАРА. А ну заткнись, а то я за своим папой бегать не стану, у самой сил хватит тебе гланды завязать узлом.
ВАДИМ. Клара, надо быть вежливее.
КЛАРА. И ты заткнись. Я так понимаю, вы хотите, чтобы я разъединила это нечто на две самостоятельно функционирующие половины хирургическим путем.
ВАДИМ. Это реально?
КЛАРА. (изображает Вадима) Чисто теоретически, да.
Мне надо осмотреть пациента. Вам лучше выйти куда-нибудь на улицу. Здесь, скорее всего, будут визги, кровь, и прочее такое, а барышня эта, я погляжу, нервная, поэтому советую побыть на воздухе какое-то время.
ВАДИМ. Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
КЛАРА. Да.
ВАДИМ. Говори, что надо делать..
КЛАРА. Не мешать.

СЦЕНА 7
Вадим и Альбина
АЛЬБИНА. Противная личность эта твоя подруга, препротивная, мерзкая. И голос у нее такой же.
ВАДИМ. Кто? Клара? Да перестань, ты просто ее не знаешь совсем.
АЛЬБИНА. И знать не хочу. Какая она.. Высоченная, худая, нескладная.
ВАДИМ. Ну не всем же красавицами быть.
АЛЬБИНА. И взгляд у нее.. как у ведьмы какой-то. У меня книжка есть про ведьм, меня картинками оттуда родители часто в детстве пугали, так там на картинках на тех, у ведьм у этих такой же был взгляд. Злой взгляд, не хороший, у моей соседки, привреднейшей старухи и то добрее глаза. Ее вообще, разговаривать с людьми вежливо учил кто-нибудь, эту Клару?
ВАДИМ. Аля, ты не права. Клара очень добрая, просто у нее сейчас небольшие проблемы в семье. Да, она бывает резка, у нее не очень простой характер, это правда. Да, она действительно иногда хочет казаться перед людьми с которыми не знакома, хуже, чем она есть на самом деле, но большей частью это все напускное, она не способна делать гадости. Она просто хочет казаться циничной, потому что уверена, что так будет больше похожа на своих родителей-врачей.
Она хирург в десятом поколении, ее отец лауреат всех возможных и невозможных премий, а на стене дома в котором она живет прямо у входа в подъезд висит мемориальная доска, а на доске написано, что ее дед Лазарь Давидович Каганович жил в этом доме с 1947 по 1990 год, а ее прадед, представь себе только,  самому Ленину вскрытие делал. Так что ее поведение, это часть их профессии.
КЛАРА. (появляется) Я хирург не в десятом, а в двенадцатом поколении – мой много раз пра- дедушка еще в крымскую войну раненым ампутации делал, подручными средствами без наркоза в полевых условиях. Это, значит, во-первых. А во-вторых, мне рентген нужен, без него ничего делать не буду.
АЛЬБИНА. А кто это Рентген? Еще один ваш знакомый?
КЛАРА. Снимок рентгеновский нужен мне, двоечница..  Без него оперировать начать не могу. При первичном осмотре хоть и не похоже, что они внутренними органами срослись и костями, но надо быть уверенными в этом. В общем, короче говоря, нужен снимок.
ВАДИМ. А без снимка, значит, никак да? При первичном осмотре же..
КЛАРА. Вадик, я профессионал, что за разговоры! Ты мне этого не начинай, сам ученый, должен понимать ответственность -  я, между прочим, клятву Гиппократа давала. Этот мутант, которого вы произвели на свет, как ни крути, а все-таки мой пациент. А я не могу позволить, чтобы мой пациент оттопырился у меня под скальпелем во время операции. Нужен снимок.
ВАДИМ. Где же взять.
КЛАРА. Можно отвезти это чудо в больницу. Там за пятьдесят рублей сделают. Двадцать у меня есть. Скинетесь по пятнашке? Или эта буратина проспонсирует?
ВАДИМ. Ты с ума сошла. В больницу никак нельзя. Как мы там объясним происхождение этого… этого…
КЛАРА. Да, это проблема. Но ничего сделать не могу. Нужен снимок.
Думают
ВАДИМ. Вот что. Вы пока побудьте здесь, а я сбегаю к Эдельбаумам. Они делают, сам видел разные приборы прикладные, вон телевизор даже мне сделали, может и для медицины у них есть чего. Ждите, я скоро. (убегает)
Альбина и Клара одни
КЛАРА. Знаешь, что красавица моя… Вадик очень талантливый парень, он может очень большим ученым стать.
АЛЬБИНА. Так.
КЛАРА. И еще он, кроме этого, хороший человек и мой друг.
АЛЬБИНА. Я знаю, вижу.
КЛАРА. Очень хороший. Только вот он впечатлительный сильно и слабый характером, цены себе не знает. И доверяется каждому встречному-поперечному, хочет весь мир согреть, всем помочь.
АЛЬБИНА. Что ты хочешь сказать?..
КЛАРА. Я хочу сказать, что я Вадика очень уважаю и люблю и поэтому  делать из него дурачка, солнечного клоуна я никогда не дам!
АЛЬБИНА. Никто и не хочет.
КЛАРА. Смеяться над ним я тебе не позволю, поняла? Никому не позволю, слышала? Поняла меня? А ну говори быстро, чего ты к нему прицепилась со своей собакой, говори! Чего тебе надо от него? А то сейчас знаешь чего..
АЛЬБИНА. Чего?
КЛАРА. (достает скальпель) Убью.
АЛЬБИНА. Господи…
КЛАРА. Говори, змеища ты синеглазая! Говори! Говори!
(появляется Митя, пауза)

СЦЕНА 8
Альбина, Клара и Митя
МИТЯ. Аля, черт возьми, кто эта горбоносая? Что она делает здесь?
Я прождал столько времени, жду, когда ты мне позвонишь, начал нервничать, не вытерпел, решил прийти, посмотреть, как идут дела. А тут вон чего! Поножовщина. Слава богу, успел.
Пауза
Алька, ну что? Все в порядке? Он сделал монстра из твоего Голиафа?
АЛЬБИНА. Еще какого!
МИТЯ. Покажи мне его. Покажи, что получилось. Ты все запомнила?
АЛЬБИНА. (кидается на него с кулаками) Из-за тебя все! Из-за тебя! Из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя! Зачем я только тебя послушала! Зачем согласилась! Что я была за дура!
МИТЯ. Ты чего, э? Ты чего?
Чего ревешь-то, а? Чего ты дерешься-то, а? Рассказывай лучше, как там все? Ты все сделала, что я просил? Все запомнила? Всю эту процедуру, от начала до конца?
АЛЬБИНА. Посмотри!
МИТЯ. (смотрит в камеру) Эх, ё!.. Это как же так-то произошло?
АЛЬБИНА. А вот так вот!
МИТЯ. Мне это не нравится, я начинаю нервничать, Аля. Сильно нервничать.
АЛЬБИНА. Сейчас Вадим вернется, мы сделаем операцию Голиафу, и я пойду домой! Я не буду помогать тебе, слышал?
МИТЯ. Как же ты мне предлагаешь теперь быть, я не понимаю?
АЛЬБИНА. А это не моего рассудка дело! Ничего не хочу и думать, никаких твоих слов соображать не хочу на эту тему, можешь ничего не говорить теперь!
Ни про соревнования по штанге, ни про то, как надо тебе на них победить, – ничего этого можешь не повторять еще раз, я все помню, но все равно помогать не буду тебе!
Я столько всего пережила из-за этого, что ни боже мой, никому такого не надо!
МИТЯ. Значит, вот какая любовь-то твоя, так?
АЛЬБИНА. Уходи, Вадим скоро придет.
МИТЯ. А что мне Вадим-то теперь? Какое мне до него дело? Коли на то пошло, что ты так вот подлейшим образом меня оставляешь, предаешь, и такие от тебя мне слова, так что ж, пожалуйста, не буду уговаривать. Никогда я не унижался перед девкой, и унижаться не стану, очень  мне это нужно.
АЛЬБИНА. Уходи.