Руслан Орлов «Фея-Яга»

В окне появляется рожа БАБЫ ЯГИ – всматривается – над глазами ставит руку козырьком, строит „бинокль”, „ подзорную трубу”. Вслушивается, прикладывая ухо к стеклу. Догадывается, что читают её послание – лицо приобретает комически-гневный оттенок, грозит костлявым кулаком.

И письмо в том же духе. (вынимает из конверта письмо, читает) Здравствуй, добрая женщина. Пишет тебе та старушенция, которую ты встретила в лесу с корзинкой, и которой предложила вкуснейшие пирожки. (отвлекаясь от чтения) Чувствуете намёк? Дескать, таскаете вы домой школьные пирожки. (читает дальше) Я твоей доброты не забыла и по своему колдовскому обычаю решила отблагодарить. Не удивляйся, что супруг твой получил почёт и уважение – мною всё устроено. Теперь и у тебя жизнь наладится, потому как муж и жена – одна сатана. Надеюсь, помянешь меня добрым словом. Твоя Баба Яга. (оторвавшись от чтения) Ну как вам нравится?

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Откуда у вас это письмо?

ДИРЕКТРИСА. Хороший вопрос. Ни за что не поверите… ну надо ж додуматься ворону дрессировать!.. Ведь не глупые, способные детки, с фантазией, только энергию свою кипучую не в ту степь направляют. Представьте, садится на форточку ворона – в клюве конверт, – смотрит так на меня, косится, потом роняет конверт мне на стол, каркает три раза и улетает. Я бы не удивилась, если та ворона ещё и передать попросила бы лично в руки. Сейчас ведь столько всевозможных технических штуковин, чего стоит, например, диктофончик под крыло прицепить…

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Скажите, зачем вы читаете чужие письма?

ДИРЕКТРИСА. Как вы сказали, чужие? Да я за всех этих обормотов ответственность несу и перед государством и перед их родителями! Сегодня письмо, а завтра бомбу в конверт запечатают. Вон как они вас ненавидят, как изощряются: кличку придумали, с Днём рождения каждый день поздравляют… тут ещё ворону подкинули… А мне, между прочим, из роно директива пришла: разобрать с учащимися тему сочинения: «Что для меня значит подвиг Семёна Чепушканова». И надо бы, по идее, вас пригласить на урок, где вы рассказали бы о своём муже, о том, как он в школе прилежно учился, как уважительно относился к старшим, как волю в себе воспитывал, характер закалял…

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Отдайте мне моё письмо.

ДИРЕКТРИСА. Это письмо касается прежде всего меня, как сигнал для принятия экстренных мер по отношению распоясавшихся подростков. Это письмо – улика, с помощью которой я надеюсь напасть на след злоумышленника.

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Значит, не отдадите?

ДИРЕКТРИСА. Нет, и ещё раз нет. Для меня является делом чести найти автора сего послания, поскольку поставлена под сомнение способность руководства школы контролировать и влиять на ситуацию.

Засвистел, загулял по буфету ветер, мелкой дрожью затряслась посуда, заморгал свет. С метлой, в чёрном балахоне с надписью «Slipknot», с наушниками на шее и капюшоном на голове, в тяжёлых армейских ботинках появилась БАБА ЯГА. Вальяжной поступью шкипера пиратской шхуны направилась к ДИРЕКТРИСЕ.

БАБА ЯГА (поставив ботинок на каблук). Ничего, что без сменки?

ДИРЕКТРИСА. Нам дворник не нужен, школьники сами убирают территорию. Или… а, наверное ваш внук у нас учится? (пауза) Послушайте, вы кто?

БАБА ЯГА (указывая на конверт). Я – автор сего послания, школьники здесь ни при чём. И я не позволю посягать на мои авторские права! Настоятельно рекомендую отдать письмо тому, кому оно предназначено.

ДИРЕКТРИСА. Не понимаю, что здесь творится? Как вы прошли? (кричит) Охрана! (направляясь к выходу) Откуда эта сумасшедшая?

БАБА ЯГА. Смотри, не заблудись.

В дверной проём ДРЕКТРИСА, естественно, не попадает. В поисках выхода шарит руками по стене, затем принимается блуждать меж столов и бубнить под нос, что: „выход должен быть где-то здесь… где-то тут он должен быть…”

БАБА ЯГА (стряхивая с плеч птичьи перья). Вороной обернулась, только в буфет залететь не смогла – все окна закрыты. Дай, думаю, через эту тётку передам – раз уж работает здесь, должна тебя знать. А оно, вишь как – непорядочной оказалась.

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Странно такое слышать от вас. И вообще, другой я себе представляла Бабу Ягу.

БАБА ЯГА. Злой? Правильно, какой же ещё я должна быть? С такой рожей. Тебе когда-нибудь встречалась клыкастая добрая фея с большим крючковатым носом?

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Мне феи вообще не встречались.

БАБА ЯГА. Потому что все думают, что феи обязательно должны быть красивыми. А ежели страшная, то это уже кто-то другой – коварный и злой. У тебя с чем пирожки?

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. С мясом, с печёнкой…

БАБА ЯГА. Не-не-не-не… Я уж как триста лет вегетарианка. С повидлом есть?

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Вот эти.

БАБА ЯГА (оставляет метлу в проходе между столов, берёт пирожок, ест). М-м… вкушнятина, как в прошлый раж, в лешу.

ДИРЕКТРИСА натыкается на БАБУ ЯГУ, та, поперхнувшись от неожиданности, кашляет. Буфетчица мощно хлопает ЯГЕ по спине.

БАБА ЯГА (перестав кашлять). Спасибо. ( кричит ДИРЕКТРИСЕ в ухо). А-у-у!!!

ДИРЕКТРИСА приходит в себя, торжественно вручает буфетчице письмо,     строевым шагом направляется к выходу.

БАБА ЯГА. Впредь чужие письма не читай! А… (машет рукой) всё равно щас забудет.

ДИРЕКТРИСА (голос из коридора). Прозоров, Галочкин, почему не на уроке?

В ответ что-то невнятное насчёт  дневников и «ждать возле кабинета».

Мало ли что я говорила. Марш на урок!

БАБА ЯГА. Как тебя звать, я забыла? Клава? Нет? Ну и не важно, всё равно Клавой буду звать, тебе это больше подходит.

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Если б знала, что Бабу Ягу в лесу встретила, ни за что б не угостила.

БАБА ЯГА. В тебе живёт стереотип.

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Никто во мне не живёт, нам в школе прививки делают.

БАБА ЯГА. На самом деле, я не такая, как обо мне говорят. Просто имидж имею грубоватый. Мне агрессивный стиль к лицу. А так – люблю добро творить.

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Да уж, натворила: муж мой зазнался – ни на одной кобыле не подъедешь. Поучает, к себе обращение на «вы» требует, говорит, выгляжу как корова, и что со мной появиться нигде нельзя.

БАБА ЯГА. Извини, как-то не догадалась я, дура старая, заглянуть в твоё прошлое перед тем как… (шустро вынимает яблоко из кармана, кладёт на тарелку; нараспев) Катись яблочко по голубой каёмочке, румяным боком да по ровному краю, сказки не пой, а правду открой. (смотрит в тарелку – хмурит кустистые брови, качает головой, восклицая)

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА (подходит, тоже заглядывает в тарелку, вскрикивает  в неестественно высокой тональности). Мамочки родные! (от увиденного падает в обморок)

Растерявшаяся ЯГА скачет вокруг грузного тела, суетится, тормошит впечатлительную буфетчицу, в панике выбегает в коридор.

БАБА ЯГА. Эй, кто-нибудь!.. ай, бестолковая я… (снимает с шеи наушники) Неужто вправду – музыка эта оглупляет? Охрана! (бьёт себя ладонью по лбу) Чёрт, сама же усыпила. (бежит к окну, открывает, орёт исступлённо) Эге-гей, лю-юди-и! Кто-нибудь помнит телефон „скорой помощи”? (с улицы кто-то подсказывает) Сенкью вери матч, с меня причитается! (хлопает по карманам в поисках мобильного телефона) Вот голова, дома на зарядке оставила. (тут её осеняет) Я же волшебница! (берёт яблоко, кладёт на пол) Свет мой, яблочко, катись да всю правду… нет, ты катись, мой штрифелёк, под высокий тере… не то, скачи, фруктик, по дорожке прям к избушке-курьи… да-а… делать добро – это вам ни хухры-мухры, это надо сперва склероз подлечить. А ну, катись, зараза, куда следует, пока я тебя не съела! Человек погибает!

Покатилось яблочко в самый тёмный угол. Там ЯГА, к своей радости, находит аптечку размером с чемодан. Поднимает с пола яблоко и, отерев о край балахона, подносит ко рту. Задрожало яблоко, запищало от страха.

Страшно? То-то. (ласково)В следующий раз не балуй. (гладит яблоко, словно котёнка, бережно убирает в карман; ставит на стол аптечку, вынимает бинты, вату… – ненужное откладывает на стол – анальгин, йод, ещё какой-то пузырёк… – названия читает) Нашатырный спирт. Э нет, спиртным не балуюсь. И другим не советую. (выбрасывает в окно – звон разбитого стекла)

В жизни каждого человека бывают моменты прозрения. Думается, и в жизни волшебников такое случается, – когда магия бессильна, и в поисках спасительного выхода остаётся уповать лишь на природную смекалку. Лицо ЯГИ вдруг стало одухотворённым, – насколько позволяет это сделать крючковатый нос и клыкастый рот, – в порыве душевного восторга старушенция вскочила на стул, как на постамент, и высоко подняла над головой наушники с плеером. Уже через минуту  адские рёвы „Slipknot” производят живительное воздействие на организм ИНЕССЫ ВАЛЕНТИНОВНЫ, – тело конвульсивно вздрагивает, начинает производить движения в такт ритму. В тот момент, когда ЯГА заглядывает буфетчице в лицо, та открывает глаза,  издаёт дикий рёв, срывает с головы наушники, с груди плеер. Видения в тарелке и жуткая музыка ещё больше нарушили душевное равновесие толстой, медлительной женщины. С яростью атакующего носорога она бросается на БАБУ ЯГУ, грозясь „сделать из неё отбивную, стереть в порошок, скрутить в бараний рог, а потом оставить одно только мокрое место, чтоб не издевалась над порядочными людьми”. И если сухонькой старушонке всё-таки удаётся лавировать меж столов и стульев, попутно выкрикивая что-то в своё оправдание, то габаритная буфетчица обязательно задевает, а иногда и опрокидывает мебель. В пылу погони наступает на метлу, которая с треском ломается. Именно этот треск отрезвляюще действует на буфетчицу. Пауза.

ИНЕССА ВАЛЕНТИНОВНА. Что ж это я… наделала? Метлу твою сломала… Как же ты теперь будешь? Починить ещё можно. Мы сейчас бинтом примотаем. (поднимает с пола брошенный бинт… прислушивается)

Из коридора слышится шум разноголосой толпы. И совершенно очевидно, что толпа приближается всё ближе и ближе.

Кто-то идёт. Сюда идут! (в спешке наводит порядок – содержимое аптечки обратно в чемодан, мебель на свои места)