Урок вдовам

Стражник. Трех преступников, тела которых город ские власти запретили предавать погребению. Их вывеси ли на позорных столбах, и власти опасаются, как бы кто-нибудь из их шайки или из родственников не попытался похитить трупы. Ну ладно, я пошел. Если что-нибудь будет нужно, зови меня.
Уходит.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Вдова, кормилица.
Кормилица. Ну как? Ты спала? Вдова. Нет.
Кормилица. Рассмотрела его? Вдова. Немножко.
Кормилица. И как он тебе?
Вдова. Мне показалось, он хорошо сложен. Наверно, он очень сильный.
Кормилица. Очень.
Вдова. Какая-нибудь женщина из его круга будет счастлива с ним… Да помогут ему боги.
Садится за стол, на котором стоят жертвенные пирожки. Оперевшись на локоть, о чем-то задумывается.
Кормилица. Все думаешь?
Вдова (внезапно вырванная из задумчивости, вздрагивает). О чем?
Кормилица. О том, что сказал бы господин, если бы узнал…
Вдова. Во-первых, он знает… и одобряет, он зовет меня, смотрит на меня. А во-вторых, мнение господина тут совершенно ни при чем. Я всегда была независима. Господин всегда оставлял мне свободу…
Кормилица. Да уж. Он всегда следил, чтобы и у тебя, и у него была свобода. Может, он просто не хотел, чтобы ты следила, куда он ходит. Мне-то он без обиняков заявлял: «Не смей рассказывать госпоже, когда я ухожу и когда возвращаюсь, терпеть не могу наушников».
Вдова. Быть не может! Что ты плетешь? Мой муж тайком уходил и приходил?
Кормилица. Тайком – это не совсем то… Он просто любил свободу и умел пользоваться ей.
Вдова. А я никогда… (Стучит кулаком по столу.) Женщины всегда оказываются в дурах. И ты помогала ему обманывать меня! Дальше уже некуда! Ничего, я отомщу!
Кормилица. Вот и правильно. Отомсти ему тем, что не станешь приносить себя в жертву. Беги из этой могилы! Но только не обвиняй меня, будто я помогала ему обманывать тебя. Я помогала сохранять мир в семье.
Вдова. Обманщик!
Кормилица. И опять ты преувеличиваешь. Господин не был обманщик, совсем наоборот. Он был добрый хозяин. Сама откровенность. Он терпеть не мог трагедий, и потому-то я думаю, что ему не понравилась бы роль, какую ты заставляешь его играть.
Вдова. Защищай, защищай его! Продолжай свои хитрости. К счастью, то, каким он был, не имеет почти никакого отношения к моему решению умереть, к этому меня вынуждают высшие соображения.
Кормилица. Значит, эгоизм твоей золовки и злые языки нескольких глупых баб ты называешь высшими соображениями, заставляющими тебя умереть.
Вдова (в задумчивости). Значит, он уходил… Возвращался… Обсуждал с тобой… (продолжая говорить и глядя куда-то в пространство, берет пирожок и съедает его). Ничего себе! Как я рада, что скоро встречусь с ним и потребую объяснений…
Кормилица. Только не говори господину, что я тебе сказала…
Вдова (все так же). Я никогда не пересказываю то, что мне говорят, это не в моих правилах. Постарайся запомнить. И все-таки… Нет, это забавно… Живешь себе, уверенная, что знаешь своих близких… Веришь, что (берет еще один пирожок) знаешь того, с кем живешь вместе, только потому, что живешь с ним… а на самом деле живешь с не-из-вест-ным. Невероятно, просто невероятно… а ведь еще вчера я думала… (замечает, что ест пирожок). Ой!
Кормилица. Что такое?
Вдова. Я по рассеянности съела два пирожка… Задумалась… Заговорилась…
Кормилица. Какое кощунство!
Вдова. Главное не это – я ведь поклялась ничего не есть.
Кормилица. Ну, раз госпожа поела, а я во всем следую госпоже, у меня нет никаких причин продолжать голодать. Госпожа не против?
Берет пирожок и съедает.
Вдова. Ну, что поделаешь. Первый день не в счет. Начинаем голодать с завтрашнего дня. Главное, чтобы никто не заподозрил. Даже нашему стражнику не надо этого знать.
Кормилица. Наоборот. Он готов разделить с нами трапезу посолидней, и раз уж мы решили отложить начало на завтра, думаю, нам нужно принять его предложение.
Вдова. Слушайся совета своей утробы.
Кормилица. Вот это уже куда мудрей.
В д о в а. А… а что говорил тебе про меня этот молодой человек? Наверно, он решил, что я совсем сумасшедшая…
Кормилица. Как я ни старалась его разубедить, он продолжал стоять на своем. Твоя госпожа, сказал он, должно быть, в том возрасте, когда женщины хотят, да только не знают, как уйти. Она просто хитрей других и решила изобразить из себя беззаветно преданную вдову, а на самом деле небось уже немолодая и нашла способ вовремя удалиться.
Вдова (вскакивает). Он что, так и сказал? Он осмелился? Посмел?
Кормилица. Думаю, он в темноте не разглядел тебя…
Вдова. А вот и он!
В окне гробницы появляется лицо стражника.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Стражник, вдова, кормилица.
Стражник  (в окне). Госпожа!
Кормилица (в сторону). Похоже, я перестаралась.
Вдова  (кричит). Эй, ты! Оставайся в окне! Смотри!
Поворачивается спиной к публике, распахивает одежды.
Стражник. Ой!
Вдова. А теперь можешь рассказывать всем в городе, что я не кривоногая, не горбатая, не толстая, не тощая, что я расстаюсь с жизнью в расцвете красоты, а вовсе не нашла подходящую причину, чтобы покинуть мир.
Стражник. Но госпожа…
Кормилица. Не будь дураком. Иди сюда. А то в окне ты смахиваешь на полную луну.
Стражник появляется в дверях.
Госпожа (в ярости). Или входи, или убирайся! Нечего торчать на пороге и пялиться на меня с дурацким видом! Стражник. Ухожу, госпожа, уже ухожу.
Скрывается.
Вдова. Ну вот, сбежал. Догони его! Верни… этого недотепу.
Кормилица. Ах, даже так… Сейчас я его приведу.
Собирается выйти, но в этот миг появляются огаи, раздается стук барабанов. Она останавливается.
Вдова. Что это за факелы? Откуда музыка?
Кормилица. Ламия!*
Вдова (выглядывает в окно). Почти что. Явилась с визитом моя золовка. И конечно, в сопровождении рабов. Но чтобы в такой час рискнуть явиться на кладбище, у нее должна быть, без сомнения, весьма серьезная причина. Ладно, ступай к нашему юному простаку. От золовки я быстро отделаюсь.
Выходя, кормилица встречается с золовкой, одетой с кричащей изысканностью, и низко ей кланяется.
3 о л о в к а. Ты уходишь?.. Бродить среди могил… Бр-р-р! Кормилица. Надо кое-что прикупить для госпожи.
Уходит.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Вдова, золовка.
Золовка. Дорогая! Вдова. Дорогая!
Целуются.
Золовка. Ах, дорогая! Дорогая! Какой ужас!
В д о в а. А в чем ужас?
Золовка. Жить в таком месте… Утром, когда была процессия и светило солнце, оно не казалось таким мрачным. Дорогая, я просто не могла не прийти. Я почувствовала, что должна сделать все возможное и отговорить тебя от этого ужасного намерения.
Вдова. Мое решение бесповоротно. К тому же у меня нет сил спуститься с ложа.
Золовка. Это чудовищно, чудовищно! Я восхищаюсь тобой! Да, да, восхищаюсь, и мы все восхищены тобой… А ты хорошо выглядишь.
Вдова. Я отдыхаю. И потом, мой поступок совершенно естествен.
Золовка. Да, разумеется. Я ведь очень мистически настроена, у меня своя доктрина: я считаю, что гораздо трудней откашться от мелочей, чем от чего-то большого. Например, я, если бы это было необходимо, немедленно, с легкостью пожертвовала бы жизнью, но ни за что не смогла бы пожертвовать своей ванной или утренними сухариками. Если бы мне пришлось увидеть, как кого-то обезглавливают, я бы вынесла это потрясение, но стоит мне оцарапать палец, и мне становится дурно. Увы, я -женщина, привязанная к мелочам… и кстати, я хотела бы спросить тебя об одной мелочи, которая тебе может показаться вульгарной… Что с твоим завещанием?
Вдова. Оно составлено. Когда я умру, тебя… всех вас ждет большая неожиданность.
Золовка. Прости, что я завела этот разговор, но это в твоих же интересах. Я боялась, что твой героизм помешал тебе подумать о кое-каких мелочах, которые тем не менее иногда оказываются совершенно необходимыми. (Встает.) Уф!
Вдова. Я не провожаю тебя.
Золовка. О, дорогая!.. Впрочем, я не могу поверить во весь этот кошмар. Ты одумаешься. Утро вечера мудренее. Утром солнечный свет прогонит всех этих призраков. Ты вернешься в город. Да ты еще всех нас похоронишь! Тебе нравится мое платье?.. Ну, я пошла. Спокойной ночи. (Проходя мимо саркофага, прикасается ладонью к окошечку.) И тебе спокойной ночи.
:
Вдова (возмущенно). Послушай…
Золовка. Успокойся. Что же, мне менять тон оттого, что кто-то живой, а кто-то мертвый? У меня свой стиль. Своя мистика. У меня нет ни малейшей потребности уморить себя, чтобы соединиться со своими мертвыми. Пока, дорогая!
Уходит. Свет факелов и звук барабанов удаляются.
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Вдова, кормилица, стражник.
Кормилица. Госпожа! Госпожа!
Вдова. Что такое?
Кормилица. Ты одна?
Вдова. Да. Поторопись.
Кормилица (стражнику). Входи. Госпожа, с нашим стражником беда стряслась.
Вдова. Беда? Что это ты такая раскрасневшаяся?
Кормилица. Я поела, выпила.
Стражник. Ах, госпожа, я стерег тела трех распятых преступников, погребать которых запрещено. Но меня так притягивало это окно (опускает голову), что я часто покидал свой пост. Теперь я потеряю место и не смогу больше видеть тебя.
Вдова. И это тебя огорчает?
Стражник. Скажу тебе, что я готов на все, чтобы найти свежий труп и прибить его на место похищенного.
Вдова. Мой муж, уверена в этом, будет рад оказать тебе столь незначительную услугу.
Кормилица. Что?
Стражник. Госпожа! Нет, это невозможно…
Вдова. Что значит невозможно? Живые уж так обихаживают мертвых, что мертвые тоже могут хоть в чем-то помочь живым. Мертвец — это мертвец. И мой муж не умрет вторично, если заменит похищенный у тебя труп, а вот ты можешь потерять место. Нет худа без добра. Главное – увидеть, где больше потери.
Стражник. Нет, я не посмею…
Вдова. Перестань ломаться! А от этого саркофага у меня уже начинаются кошмары. (Кормилице.) Помоги-ка нам.
Кормилица. Ты хочешь вытащить саркофаг?
Вдова. Втроем мы справимся. (Стражнику). Ты сильней нас, потому толкай. А мы вдвоем будем тащить.
Двигают саркофаг.
Кормилица. Госпожа, его не удастся вытащить. Придется вынимать господина.
Вдова (топает ногой). Он вошел сюда, значит, выйдет. Не говори глупостей.
Стражник. Его надо наклонить.
Вдова. Правильно.