Поджигатель церквей

ЛАРИСА . Конечно, нет. Когда ты не с похмелья. Но когда ты с похмелья, мне хочется бежать после работы домой, а это о чем – то да говорит. Я не такая дура как кажусь.
СЕРГЕЙ . Ты очень даже не дура. Мне ли не знать.
ЛАРИСА . Я могу сделать все что угодно с любым мужиком в погонах. Когда я жила в Совгавани, папе пришлось поставить металлическую решетку на всю лестничную площадку потому что нельзя было свободно пройти по подъезду – там всегда сидело человек пять курсантов с мореходки, да плюс еще во дворе паслось штуки две офиццеров. У нас дома всегда был склад конфет, и некуда было ставить цветы – не хватало ваз. Я им не позволяла даже руку поцеловать. Ты трахаешь меня как хочешь и никогда ничего не даришь. Видимо, я все – таки дура.
СЕРГЕЙ . Я не моряк.Я убийца волков, вот кто я.
ЛАРИСА . Ты не моряк. Но когда ты стонешь во сне и кричишь, когда тебе снится армия – я просто улетаю куда – то, на седьмое небо, что ли, от счастья. Я прижимаю тебя к себе, я успокаиваю тебе, я даю тебе трахать меня как угодно – и я знаю, для чего я живу. Но когда ты, холодный и умный режешься со своим компьтером в шахматы – я ухожу гулять по магазинам, или я еду на набережную, на Тагильский пруд, и хожу там одна, и смотрю на волны, и местные спасатаели делают мне всякие предложения, и я хочу домой, я хочу опять гулять по военной бухте, смотреть как волны разбиваются о корпуса больших атомных подлодок, и махать рукой знакомым офицерам на мотике, и кататься на рыбалку на военных катерах, и глушть рыбу тротиловыми шашками, и гоняться по сопкам за лосями на военном зеленом ГАЗике… И я начинаю тосковать, я начинаю ждать, пока ты опять напьешься, и будешь кричать во сне, и будешь наутро маяться с похмелья, и я буду очень тебе нужна, и ты позовешь меня, и я сделаю тебе все вещи, которых никогда не один мужик кроме тебя от меня никакими бы усилиями не добился… Какая я все – таки дура…
СЕРГЕЙ . Я очень тебя люблю, дочка прапорщика. Я даже простил тебе полковника.
ЛАРИСА . Полковник – просто старый пентюх. Я навела ему пистолет между ног и сказала: – Все, урок стрельбы закончен. Мы возвращаемся в домик. Он попытался забрать у меня пистолет, но я просто выстрелила ему рядом с головой и попала в дерево, и он больше уже не стал пытаться. Я думала, он еще все – таки будет пытаться, я этого ждала всю дорогу, но потом я перестала думать и просчитывать, и решила, пусть будет что будет, я его просто застрелю и меня как – нибудь потом да оправдают, я не стала, в общем, думать, но я все время держала палец на курке, но он не стал пытаться, он просто пошел к домику, и все.
СЕРГЕЙ . Вы оба были у меня на прицеле.Я мог бы шлепнуть вас обоих…
ЛАРИСА . Но как ты меня хотел в ту ночь… Как у тебя горели глаза… Я до сих пор помню, как у тебя горели на мнея глаза…
СЕРГЕЙ . Да… да… Мы убьем когда – нибудь с тобою друг друга, дочь прапорщика… Просто перестреляем друг друга живьем…
Звонят в дверь. ЛАРИСА пошла открывать. Слышен ее голос из прихожей:
ЛАРИСА . Нет – нет – нет, не подаем мы нынче, нет у нас ничего, иди давай, иди отсюда, и ходят и ходят, и ходят и ходят, как дверь – то подъездную открыть умудряетесь… (СЕРГЕЮ.) Сереж, Юр, тут бомж какой – то не уходит никак… Ой…
Пауза .
СЕРГЕЙ . Что там такое?
Вслед за ЛАРИСОЙ в комнату входит ДМИТРИЙ. На нем прожженная в нескольких местах телогрейка, он небрит, от него сильно пахнет свежим дымом
СЕРГЕЙ ( ЛАРИСЕ .) Иди, Лор, на работу уже
ЛАРИСА . Мне к десяти сегодня…
Вышла на кухню.
ДМИТРИЙ . У полковника. тяжелая карма. Несчастья его так и преследуют. Кто – то спалил его дачу вместе с прожекторами. Вот все, что осталось.
Выложил на стол табельный пистолет ВАЛЕРИЯ ПРОКОПЬЕВИЧА..
СЕРГЕЙ . Чего ты сюда приперся? Решил меня за собой утянуть? Не выйдет. Я для себя все давно решил.
ДМИТРИЙ . Мне показалось, ты не был до конца искренен в тот раз. И тебе все – таки было бы приятно узнать, что у полковника очередные проблемы. Подожди, стой… Ты уж не вообразил ли себе, что это я дачку подпаалил? Нет, не бойся… Это не я. Хотя черт его знает, может быть и я. Не знаю…( постучал себя по животу .) Здесь больше ничего нет. Он все сожрал, все, все… Не бойся, он сейчас не здесь. Здесь он только ночует. А он сейчас там, доедает головешки на пожаре. Но под вечер он вернется, и будет меня искать, и найдет… Он теперь здесь хозяин. Когда хочет, приходит, когда хочет, уходит. Для него теперь моя грудь что собачья будка. Слава Богу, что он там только ночует, и мне недолго приходится его терпеть. А так он гуляет, ищет себе жратву повсюду….
СЕРГЕЙ . У тебя опять шиза разгулялась. В этот раз тебя надолго закроют.
ДМИТРИЙ . Нет. В этот раз я его обхитрю. Он не сумеет меня найти. Я уйду… далеко. В одну страну, где ему меня никогда не сыскать. Пока он там облизывает горящие стены, я убегу. Но мне жаль вас, здесь оставшихся, потому что никто из вас не сможет его удержать. Я любил тебя и поэтому я принес тебе это. Тут полная обойма. Это не поможет, но первое время у тебя будет чем отбиваться. ( Плачет .) Зачем ты обманул меня? Ты сказал, работай, и работа спасет тебя. Но я не могу дышать простым воздухом, разве ты этого не знал? Мои легкие воспринимают только дым. И теперь я должен бежать, я должен убежать как можно дальше, потому что я слышу, как он возвращается, и он, конечно очень скоро будет здесь.Прощай теперь.
СЕРГЕЙ . Стой! Послушай меня. Все еще можно поправить.Ты только престань трусить, просто выслушай меня. Ты говоришь, ты любишь меня. Значит, верь мне! Все еще можно поправить, только не убегай. Сейчас мы пойдем с тобой. в милицию.Ты напишешь явку с повинной. Потом отсидишь – да, да, отидишь недолго. Полковник неплохой мужик, и я лично буду с ним насчет тебя разговаривать. Мать моя пойдет разговаривать с ним, если надо, жена моя пойдет разговаривать – обо всем можно договориться, мы уломаем его втроем вместе с твоей мамкой -и тебе дадут год. Отсидишь полностью как рецидивист, но ведь это всего год. Может быть, удастся отправить тебя в дурку вместо тюрьмы. Потом… Ведь это всего год! А убегать ты будешь всю жизнь… Слышишь? Ты всю жизнь будешь убегать и даже на том свете не избавишься от своего волка. Ты любишь меня?
ДМИТРИЙ . Зачем спрашивать у вороны, любит ли она свой черный цвет? Ведь она черна только на снегу. Спроси у нее, любит ли она снег? Спроси у муравьев, любят ли они слона, топчущего их маленькое счастье? Они тебе скажут. Не я.
СЕРГЕЙ . Ты любишь меня?
ДМИТРИЙ . Или так отвечу тебе: любит ли чайка свои крылья? Ведь они поднимают ее в воздух. Нет, повторю тебе еще раз, никогда не любит. Как я могу любить или не любить то что я и естьсам?
СЕРГЕЙ . Я звоню полковнику.Прямо сейчас. Я заплачу ему за дачу со своей сберкнижки. Наберется где – то на четверть суммы… Займем… Мы тебя вытащим. Мы тебя обязательно вытащим. Я звоню. Стой здесь.
ДМИТРИЙ . Вряд ли ты дозвонишься..Там, где он сейчас, никто не пользуется телефонами.
СЕРГЕЙ . Что?
ДМИТРИЙ . Там не вся обойма на месте. Я тебя обманул.
Пауза.
СЕРГЕЙ . Дурак, дурак, дурак… Что ты наделал, Димка, Димка – дурачок.. Ведь это конец, ты понимаешь, что это конец… Иди сюда, встань к свету! Я не вижу, я ничего не вижу… Я ничего не понимаю, это ты или не ты? Это не твои глаза, это не твои губы, это не твое лицо… Кто это сейчас смотрит на меня вместо тебя? Кто съел тебя вместе с потрохами? Почему этот кто – то заставил тебя сделать все то, что ты сделал? Где он, тот Димка, с которым я все детство по деревьям пролазил? Которого я драться учил? Которому я английскую грамматику по буквам вталдычивал? Ничего не вижу, ничего не могу понять, кто это, что – то знакомое, ничего не могу разобрать, посмотри еще раз на меня, посмотри, посмотри… Да, вот вижу в твоих глазах – отец, точно, мой отец, почему он в твоих глазах, разве это он тебя съел? А вот полковник, при чем здесь он, разе он виноват, ничего не понимаю, ничего, ничего… А это Елыч, мой армейский дед, почему он здесь, почему он у тебя в глазах, ты никогда не мог его знать, как он попал к тебе в глаза, почему он сейчас смотрит на меня, я ничего не понимаю, я не могу тебя найти, где ты, Димка, где ты, отзовись, отзовись!!! А кто это там лежит, какая – то женщина, она мертвая, кто это, Дим? Это твоя бабушка, я знаю, она только что потянулась за солью на верхнюю полку, и сразу – сердце, и сразу – навзничь, но нет, это же не твоя бабушка, это моя баба Тамара, переходит улиццу, и вот уже грузовик, и вот уже над ней люди, и мы с отцом везем в трамвае железный памятник ей на могилу, он металлический, страшный, мне страшно, Димка, я не могу никак тебя найти, где ты, Димка, мне страшно, Димка, отзовись, помоги мне, Димка, помоги!!!
ДМИТРИЙ . У тебя просто бред. Успокойся, ляжь вот сюда… Все хорошо… Я с тобой… Нет никакого памятника… Нет никакого отца… Есть только ты и я… ты и я… И больше никого… Больше никого… Сейчас я уйду, и мы больше никогда не увидимся наяву… Но я всегда буду приходить к тебе, и ты будешь знать что я всегда где – есть, я всегда где – то далеко, но в то же время и рядом, и я всегда тебя защищу, я всегда приду тебе на помощь… Просто мысленно позови: меня.
СЕРГЕЙ . Как позвать?
ДМИТРИЙ . Просто Димка. Димка – поджигатель церквей. А сейчас я должен идти. Прощай пока.
СЕРГЕЙ . Да… Да… Прощай, Димка – поджигатель церквей…
ДМИТРИЙ идет к дверям. Из кухни вышла ЛАРИСА, взяла со стола пистолет, навела в затылок ДМИТРИЮ.
ЛАРИСА .( ДМИТРИЮ .) Стой.Я сказала, стой. Руки на затылок. Медленно повернулся к стене..Теперь очень медленно встал на колени, руки не опускать. Я сказала, медленно встал на колени.
ДМИТРИЙ медленно развернулся к ЛАРИСЕ, смотрит ей в глаза