Апрель

Г л е б   Честно говоря, шансов мало. Времени полдесятого. Или вернулись бы, или дали о себе знать.
Тихо входит Ната. Звонок.
Г л е б   Слушаю вас. Что? Ты откуда? Да! Что у вас там делается, стреляют? Блядь… Понял… Да… Покрупнее что? Хорошо, все будет!.. Все сделаем! Обязательно, только давай держись. Давай, старик. Старик, держись.
Н а т а   (тихо) Так бывает, да?
Г л е б   Не бывает. Им приказали звонить и просить придти сегодня же, к одиннадцати, с плакатами. Написать «остановите войну в Чечне!» или что-то такое. Будут журналисты, им нужно рассказать.
М а й я   Как они там?!
Г л е б   Все плохо. Сказал, сидит на бомбе – такой обмотанный изолентой мешок – Катя рядом. Есть не дают, в туалеты не пускают. Из соседнего ряда одного стрельнули – у него припадок начался.
Н а т а   Господи – на мине? За что ему, за что?!
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Сволочи, заставляют звонить! Бьют, наверное!
Г л е б   Наоборот не бьют – он нормально говорил. Воды дали.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Эти чеченцы – они же звери. Самые жестокие даже среди кавказцев.
Я б л о к о в   Я бы так не стал… Жестокие. Ну кто это проверял?
Н а т а   Знаете, когда пойдем – давайте просто: мы против войны, наш друг там. И все.
Г л е б   Да, и держаться вместе. Возьмем гитару, споем им цыганочку, гадам.
Я б л о к о в   Чего гадам? Они работают. Работа у них такая.
Г л е б   Я не про журналистов. Я про этих, которые сидят сейчас перед телеком, обдолбанные небось, уроды, и смотрят, какой шум подняли.
Н а т а   Может, не будем обсуждать?
М а й я   Думайте: что нам нужно. Холст какой-нибудь или бумага.
Х о с е   Вот есть. (Идет к шкафу, вытаскивает пододеяльник.)
М а й я   Так – это наш транспарант. Грузноват он что-то. (Режет ножницами, рвет.)
Х о с е   Краска на балконе была. (Уходит, возвращается с банкой.) Кисть, конечно, засохла.
Г л е б   Сейчас, я воду налью.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Газеты! Стели!
Я б л о к о в   Ун момент.
М а й я   Кто-нибудь, настройте гитару. Только что петь непонятно. Что мы пели?
Я Джозеф, дайте ножницы.
Х о с е   Не надо резать – надо внахлест, вот так, вот так.
Затемнение. Митинг. Стоят в толпе у переносного забора. Оцепление. Мелкий снег.
Г л е б (с гитарой) Надо что-то характерное. Что-то общеизвестное.
Я б л о к о в   Врагу не сдается ….
Х о с е   Нет, приличное.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Тогда эту, с третьего курса, практики. Помните?
М а й я   Которую в экспедиции пели? А вы точно помните?
Н а т а   Я помню.
Г л е б   Давайте. И…
В с е  в м е с т е (притоптывая, постепенно путаясь) Ты голымба, ты голымбушка моя, у голымбы ни кола и ни двора. У голымбы ни кола и ни двора, у голымбы только горенка нова. У голымбы только горенка нова, а в горенке столбы точеные…
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Фольклор не катит.
Н а т а   Не время это петь. Надо что-то другое.
Я б л о к о в   Вполне презентабельно было…
М а й я   Непрезентабельно. Давайте про апрель?
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Какую из?
Г л е б «Я в апрель упаду». Трагический романс-цыганочку. Давайте, с ненавистью!
В с е  в м е с т е: Догорает старый вальс на твоих подсвечниках, договорит, оплывет – только прикоснусь. Ночь моя, ночь моя, кровь моя, древняя, вечная – я в Апрель ухожу в синюю весну…
Г л е б   (отдышавшись) Ну что, по-моему, ничего получилось.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Две камеры точно снимали.
М а й я   Я в одну рукой помахала, дура.
Х о с е   Затишье какое-то.
Г л е б   Ночь уже.
Я б л о к о в   Они, наверное, хотят посмотреть, правда ли наши плакаты по телевизору покажут. Новости-то теперь каждый час будут.
Н а т а   И реакции подождать. Может, решат закончить войну.
Г л е б   Думаешь, это очень просто – закончить? Триста лет как начали.
М а й я   Давайте вместе крикнем, что мы здесь. Три, пятнадцать.
В с е  в м е с т е: Арик, Катя, мы здесь!
М а й я   Давайте лучше – мы с вами. И громче. Три, четыре.
В с е  в м е с т е:   Арик, Катя, мы с вами.
Подходит журналист, слушает, достает диктофон.
К о р р е с п о н д е н т   Пару вопросов позволите?
Г л е б   Только пожалуйста, никаких личных.
К о р р е с п о н д е н т   Хотите обезличенных?
Г л е б   (конфузясь) Вы, наверное, не очень правильно поняли.
К о р р е с п о н д е н т   Это правило нашего издания: никакого интима, никаких грязных вопросов про тех, кого вы знаете.
Г л е б   Понятно.
К о р р е с п о н д е н т   Кто вы и зачем пришли сюда?
Г л е б   Мы пришли сюда выразить свой протест против войны в Чечне…
К о р р е с п о н д е н т   А кто вы?
Г л е б   Ну люди, обычные, учились вместе.
М а й я   У нас там друг – мы хотим, чтобы террористы оставили его в живых, отпустили. И всех остальных, конечно, тоже.
К о р р е с п о н д е н т   Друг? Вот как. То есть он друг вас всех?
Г л е б   Ну да.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   И наш, наш общий друг. Его жена тоже там…
Г л е б   Он на бомбе, она рядом.
К о р р е с п о н д е н т   Отлично. Расскажите, пожалуйста, про вашего друга.
Г л е б   Арнольд Погосов, двадцать семь лет, переводчик, талантливый, в последнее время стал писать статьи, ваш коллега. Наверное, читали?
К о р р е с п о н д е н т   О да, я читал.
Г л е б   Еще стихи талантливые писал в институте, их даже публиковали…
К о р р е с п о н д е н т   Нет-нет, я не об этом спрашиваю.
Г л е б   А о чем?
К о р р е с п о н д е н т   Что он любил? Во что верил? От чего страдал? Что, простите за пафос, хотел сказать миру? Глаза у него какого цвета?
Г л е б   Глаза?
Н а т а   Зеленые они у него, в весенне-болотный такой оттенок.
К о р р е с п о н д е н т   Замечательно. А еще что? О чем задумывался? Расскажите что-нибудь о своем друге.
Х о с е   Спрашиваете, однако, неожиданно.
М а й я   Вы инквизитор.
К о р р е с п о н д е н т   Но если вы говорите, что он ваш друг, значит – вы его знаете, не так ли?
Г л е б   Так.
Н а т а   Он любил нарциссы. Вас устроят нарциссы? И еще Грегора Нарекаци. Нарекация. Армянского гимнописца.
К о р р е с п о н д е н т   Это все?
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Танцами ирландскими пытался заниматься.
М а й я   Причем тут танцы. Он был всегда отстраненный…
Г л е б   Да, он другой – необщий такой человек. Но нам родной, поверьте!
К о р р е с п о н д е н т   Верю. Теперь все?
Г л е б   Наверное, да. Вы же сами сказали – «никаких грязных вопросов про тех, кого вы знаете».
К о р р е с п о н д е н т   Да, никаких.
Г л е б   Вот и хорошо.
К о р р е с п о н д е н т   Кроме одного: вы уверены, что знали своего друга?
Сквозь ряды к зданию идет известный врач. Демонстранты замечают его: «Спа-си  их! Спа-си их!»! Корреспондент растворяется в толпе.
Н а т а   Ну и журналисты пошли.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   А что за газета?
Я б л о к о в   Иностранная какая-то.
Г л е б   Правда – а что мы знаем про него? Ну помню эту дурацкую поэму – там было видно, что он крут, талантлив. То есть думает необычно.
Н а т а   Ага! А он еще, помнишь, резко полюбил Карла Поппера.
М а й я   Это который Маркса критиковал?
Н а т а   Даже хотел нарисовать триптих: Карл Поппер критикует Карла Маркса. Карл Поппер пьет с Карлом Марксом. И Карл Поппер братается с Карлом Марксом.
Г л е б   Оба в тельняшках и с бородами.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   И роман по мотивам триптиха написать. (Пауза.)
Г л е б   А что он, правда, хотел?
Х о с е   Х Вы что, с ума посходили?! Зачем говорить «был», «хотел», если он жив и здоров?
М а й я   Они их освободят!
Г л е б   Я понимал… Ой – понимаю его! Но это трудновыразимо.
М а й я   Всё, Глебушка, хватит.
Х о с е   Смотрите!
Врач ведет детей. Проводит мимо них. Они смотрят вслед. Затемнение.
Опять квартира Хосе.
Х о с е   Кто чай будет?
Я б л о к о в   Желательно бы.
Г л е б   Не откажемся. Зябко там.
Н а т а   У тебя какой?
Х о с е   Зеленый есть, с мятой и с бегемотом. Могу в кружку отдельно заварить.
Н а т а   Отдельно завари. С мятой, конечно.
Х о с е   Остальным чего, черный?
Г л е б   Давай. (Пауза.)
Н а т а   Вообще, в нем была растерянность от мира. Он не говорил об этом, но тогда я почувствовала, что он мне как брат.
М а й я   Просто он не умеет говорить про желание странного, видимость не видимого другими. Есть такие люди: у них это несформулированное.
Н а т а   Он просто не отсюда – несмотря на все эти его хиханьки. И помнил Нарекация – это уже много.
Г л е б   Прилично. Но по-моему, вы его романтизируете.
М а й я   Молчи, раз не понимаешь.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Кстати, вы с ним похожи. На первом курсе у вас было очень умудренное выражение лиц. Познавшее скорбь мира. Видно, что юные, а уже очень понимающие.
Г л е б   Уничтожила нас.
Н а т а   Этот в плаще, журналист, он прав: что мы знаем друг о друге?
М а й я   Перестань.
Н а т а   Нет! Я серьезно. Там, в Апреле, когда жизнь медленная, присматриваешься друг к другу, какие-то бездны обнаруживаешь.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Что, там хорошо было?
Г л е б   Нормально.
Н а т а   Что за слова ты такие выбираешь? «Нормально»!
Х о с е   (садится перед экраном) Да, там друг к другу присматриваешься.
Г л е б   Извините, но я против чрезмерного присматривания. Так остальной мир заметить сложно.
М а й я   Прекратите сейчас же! Арик там. Мы здесь. Если вы умеете молиться, давайте молиться.
Н а т а   Без меня.
М а й я   Отчего ж это…
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Потом поспорите.
Х о с е   Слушай, а говорили, ты работал в Чечне.