Апрель

Г л е б   Да, я был там. Сейчас даже рад. Потому что узнал, что она есть. Это не страна в телевизоре, где развалины, солдаты и бурые степи, а реальная земля. Мы летели над ней и видели какие-то коровники, ущелье. А потом приземлились и я понял, что вот она, Чечня. В любой момент тебя могут сунуть в багажник, увезти. А потом поставят на колени, станут бить, а ты будешь вспоминать, что когда-то думал, что это произойдет с кем угодно, но не с тобой. Чечня – она обычная, как все горные страны. Эти ущелья, дома с куцыми садами, машины без глушителей, с темными стеклами. Только лес поднимается слишком высоко, такие разбойничьи дубравы.
Х о с е   Бля.
Г л е б   Что?
Х о с е   Кажется, там был штурм.
Бросаются к экрану.
Х о с е   Сейчас, на сайт зайду, где новости обновляются.
М а й я   Господи, помоги им.
Г л е б   Господи, помоги.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Что теперь делать-то?
Н а т а   Я хочу. Слышишь? Я сильно, уверенно хочу, чтобы они остались в живых.
Х о с е   «В два часа ночи бойцы спецподразделения проникли на первый этаж и расстреляли террористов, охранявших вход в зал. После чего была проведена спецоперация, пущен усыпляющий газ»… Вот: «по уточняющимся данным, во время штурма погибло тридцать человек».
Г л е б   Быстро: у кого сколько денег, телефоны такси. Кто останется здесь координировать, тому надо денег положить.
Х о с е   Давайте я останусь. Только куда вам ехать?
Н а т а   Туда – точно бесполезно.
Х о с е   Развезли уже всех. Обычно списки больниц вешают. «По предварительным данным, раненных отправляют в пятьдесят седьмую, двадцать третью и Боткинскую больницы».
Г л е б   Быстро туда: мы в Боткинскую, вы в пятьдесят седьмую, Натка – в двадцать третью.
Н а т а   Еще бы знать, где это.
Х о с е   Пятьдесят седьмая – это северо-запад, где улицы имени всяких генералов, двадцать третью сейчас посмотрю…
Г л е б   У всех денег хватает?
Я б л о к о в   Безусловно.
Х о с е   Телефоны не садятся?
Г л е б   Нет, вроде. Поехали.
Х о с е   Ловите такси на проспекте – идти квартал, зато там ездят.
Г л е б   А ты морги.
Затемнение.
Х о с е   (в трубку) Восемьдесят погибших и сто раненных. Восемьдесят. Уже третьи предварительные данные. Начиналось с тридцати. Что? Точно фамилий нет? Еще пишут, что тяжелых везут в Склиф. Тех, у кого шок, допрашивают и отпускают. Ловить надо быстро. Телефоны не отвечают. Едете в Склиф?
Входит Ната, вешает пальто. За окном рассветает. Хосе что-то вычеркивает в бумагах.
Н а т а   Ну что?
Х о с е   Пусто. У тебя как?
Н а т а   Никак. Сказали, что кого могли, уже привезли. Ни Катеньки, ни Арика нет.
Х о с е   Понятно. (Вычеркивает.) Звоню им раз в десять минут.
Н а т а   Это что, план действий?
Х о с е   Список больниц и моргов. Думаю алгоритм, как обзвонить, чтобы и больница могла по району совпасть, и морг. Учет вальдшнепа…
Н а т а   …на вечерней тяге. Циничный ты. Лягушек наверное резал.
Х о с е   Я не резал.
Н а т а   А это? (Указывает на чучела.)
Х о с е   Это ради науки. (Берет телефон.) Главное, постоянно набирать.
Н а т а   Давай я.
Х о с е   Ты лучше отдыхай. Хочешь чаю?
Н а т а   Давай сюда их телефоны. Я дозваниваюсь туда, куда никто не может. (Вздыхает. Набирает. Пауза.) Алё, Катенька. Катенька! Слышишь меня? Это Ната, Ната! Ты где? Жива? Что? Сиди в приемном, никуда не ходи!
Х о с е   Где она?
Н а т а   В Склифе. Ну и хорошо! Что? Маме позвоню.
Х о с е   Скажи, за ней едут Макаровы.
Н а т а   Слушай меня. Сиди в приемном, за тобой сейчас Майка с Глебом приедут. Поняла? Давай, не истери. И не ходи никуда! (Пауза.)
Х о с е   Живая?
Н а т а   Говорит, ссадина на руке и оглохла на левое ухо.
Х о с е   Хоть живая. Ее отпустят?
Н а т а   Конечно. Меня больше волнует, что Арика она потеряла. Говорит, заснула, а проснулась в скорой. Ей какую-то мерзость вкололи, все как в тумане. (Набирает.)
Х о с е   Ну?
Н а т а   Абонент вне зоны действия сети.
В дверях являются Маленькая Катенька и Яблоков.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Представляешь, эти суки говорят: покажите документ, что вы родственники, и тогда мы ответим. А то работают следователи.
Н а т а   И что – не сказали?
Я б л о к о в   Мы им зелененькую и все стало ажурно.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Ни Арика, ни Катеньки к ним не поступало. Специально проверили последние часы.
Н а т а   Деньгососы.
Я б л о к о в   Чего там, бедные люди…
Х о с е   Короче, Катенька нашлась в Склифе, живая. Сейчас ее заберут. Арика нигде нет.
Я б л о к о в   Все морги обзвонил?
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Леша, ты обалдел что ли?
Х о с е   Правильно вопрос поставлен. Часть отвечает, что нет таких, остальным звоню.
Н а т а   Нас испытывают на прочность.
Х о с е   Что ты говоришь?
Н а т а   Нет, ничего. Чай как-то паршиво заварился.
Шаги по лестничной клетке. Голос Большой Катеньки: «Да, Наталья Георгиевна, да. Мы у Иосифа сидим, ребята ищут с ночи. Нет, взрыва не было. Заснули и все. Простите меня. Я сама сейчас с ума сойду». Врывается.
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   Когда мы вошли в зал, там были такие бело-синие кресла, мягкие – все как обычно в кинотеатре – и когда они выбежали на сцену, даже сразу не поверилось, что вот кресла, в них зрители, и вдруг эти, в черном, с войны. Скоро Новый год, обещают скидки. И тут эта война. Женщины в платках и кроссовках, лица как маски. (Садится в кресло.) Слышишь меня? Не спи. Мне кажется, скоро что-то случится. Что? Нет. Тише. Просто так, может, кажется. Ты меня любишь? А если у меня руку оторвет? Давай не смотреть. Может, там внутри игрушка, плюшевая, как в детстве. У кого бы бумаги попросить. Пока могу. А помнишь, в Апреле мы поймали ужа? Хорошо там было, уж желтоголовый, вода теплая. Когда купались, помнишь, я боялась что из воды еще один меня укусит, а воздух после ливня, сладкий, как сейчас, закат напугал меня, надо еще съездить, туда, апрель-май, забыла тебе погладить рубашку, странно, ты меня лю… (Засыпает.)
М а й я   (обнимая ее) Бедная моя, бедная, бедная.
Г л е б   Катенька, все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Ты даже не представляешь, как все будет хорошо.
Н а т а   Как все чудно, как все чудно…
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   (вырываясь) Что? Что ты имеешь ввиду?
Х о с е   Подождите.
Г л е б   Что еще?
Х о с е   Пишут, что списки погибших будут в двенадцать, по первой, в новостях.
Г л е б   Сейчас сколько?
Я б л о к о в   Без двух.
Х о с е   (Срывает с телевизора салфетку, втыкает вилку, судорожно ищет пульт.) Блин, где тут первая?
Г л е б   Уже двенадцать по моим.
Вместо новостей картинка начинает дрожать. Потом перестает и на экране знакомое: едут четыре эскалатора – все вверх – к ним подходят один человек, другой, уезжают.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Что все это значит?
Н а т а   Что-то зловещее, явно.
Г л е б   Тресни по нему, из-за этих глюков списки пропустим.
Картинка подпрыгивает и меняется на кадры штурма. Диктор: «В больницах работают представители правоохранительных органов и прокуратуры. На ваших экранах уточненный список погибших».
М а й я   (шепотом) Спаси и помилуй, Господи, грешнаго раба Твоего Арика.
Г л е б   Главное, не пропустить П.
Н а т а   Почему они так медленно ползут, что, нельзя быстрее? До инфаркта доведут.
Я б л о к о в   А если не успеешь прочесть?
Н а т а   Идиот успеет.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Иванцов, Кикелидзе, Кустова…
Х о с е   Список на отчисление.
Н а т а   Что-то прорвало тебя!
Х о с е   Прости, я всегда так, когда волнуюсь.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Николаева, Онопко.
М а й я   (в сторону) Всесильный Боже, прости нас, грешных и нерадивых людей, не умеющих молиться Тебе – но, пожалуйста, спаси его.
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   Нет!
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Стрельцин! Суттон!
Х о с е   Тулупова!
Оседают в кресла, на диван. Хосе откидывается, закуривает.
Г л е б   Спит небось в больнице, потом проснется и скажет: где я? Что за нафиг?
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   (всхлипывая) У меня почему-то память не отшибло.
М а й я   Его наверное сейчас допрашивают – нельзя одновременно триста человек допросить.
Я б л о к о в   Конечно. У меня один знакомый, они с Арнольдом, кстати, похожи, от наркоза так долго отходил, что бывало несколько дней лежит, ест фрукты и спрашивает – где вы меня забыли? Сколько я должен за банкет?
Х о с е   Он что, часто оперировался?
Я б л о к о в   Это за всю жизнь если.
Г л е б   Да мобильный может у него сел. А ему руку перевязывают и не отпускают.
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   Я поеду.
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Куда это ты собралась?
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   Туда.
Г л е б   Катенька, ты что, все больницы объедешь? Он сам проявится.
Х о с е   Давай еще чаю.
Н а т а   Может, на зимние в Апрель, а? Ну? Правда. Там же покой.
Г л е б   Он лодку хотел, чтобы по озерам плавать – так что лучше летом.
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   Давайте, давайте.
Н а т а   Эта дикая, страшная осень. Одна знакомая сошла с ума, у другой мать от рака, теперь еще Арик.
М а й я   Апрель или еще какой Север – куда угодно, мне уже все равно.
Н а т а   Ты сдалась? Раз тебе все равно?
М а й я   Наташечка, ну причем здесь сдалась…
М а л е н ь к а я  К а т е н ь к а   Главное, он жив, жив, жив.
Я б л о к о в   Натураль.
Х о с е   Давайте, наконец, это печенье откроем. Чего оно тут лежит, для красоты что ли?
М а й я   А с чем оно?
(Звонок.)
Г л е б   Странно. Не знаю этого номера.
Б о л ь ш а я  К а т е н ь к а   Он попросил кого-то!
М а й я   Включи громкую.
Г о л о с  и з  т р у б к и   Вы Глеб?
Г л е б   Да, слушаю.
Г о л о с   Этого вас из морга двадцатой больницы беспокоят. Забирайте тело с одиннадцати ноль-ноль до двенадцати тридцати. Третий подъезд, с документами, один родственник.
Г л е б   Что? Я не понимаю…
Г о л о с   Погиб ваш друг Погосов Арнольд Николаевич. Ваш телефон был записан ручкой на ладони. Подъезжайте быстрее, а то после двенадцати массовое опознание начнется.