Две сестры
М а к с и м. Это, вот, этот хмырь на тракторе, что ли?
Ирина молчит.
Сказал, что гроб у них на лесопилке ребята за четыре бутылки водки сделают… А через кассу надо будет заплатить там сколько-то… ну, не много, говорит… Только, сказал, чтобы ткань свою привезли… А прицеп он даст… Фаркоп у меня есть… Ну, и за то, чтобы отнести тетушку на кладбище, еще четыре бутылки плюс закуска… Вот, пожалуй, и все…
И р и н а. Хорошо, что кладбище близко, возле церкви…
М а к с и м (помолчав). Ну, и как же теперь с домом? Расторгать договор-то некому… Выходит, что точка зрения твоей сестры восторжествовала?
И р и н а (жестко). Ты рано делаешь выводы… Не забывай, я наследница, и ко мне, вместе с имуществом, переходит и право отстаивать интересы покойной в суде…
М а к с и м (пожимает плечами). Какие же интересы могут быть у …? Ведь она завещала тебе то, чем не владела…
И р и н а. Не скажи… После подачи иска дом находится в спорном владении, поскольку выполнение условий договора продавцом оспариваются, как неисполняемые покупателем… И то, что продавца нет, это еще не значит, что и дела нет… Есть наследница… Я… А Люся всего этого не знает… Поэтому они себя так нагло повели… Видели, что тетушка не доживет до суда… И сегодня на заседание они не собирались являться… Они теперь вообще являться не будут, и процесс никогда не закончится…
М а к с и м. Это, что, так можно? И судья ничего не может сделать?
И р и н а. Ну, почему. Судья может наложить штраф, осуществить привод… Но они не будут нарываться… Будут присылать в суд копии больничных листов и этот процесс никогда не закончится…
М а к с и м (изумленно). Слушай, как они все рассчитали!.. И хоть бы одна жилка дрогнула, когда они загоняли свою благодетельницу в могилу!.. Пили себе, преспокойненько, свое баночное пиво и в ус не дули… Знали, что кто-нибудь обязательно «впряжется», вроде нас с тобой… да еще соседки этой, через два дома, которая лет на пятнадцать постарше покойницы… тетя Настя, кажется, ее зовут?
И р и н а (не размыкая губ). Ага…
М а к с и м. Фамилия у нее, мне показалось, немного странная - Липпа… Не Липа, а Липпа… Она эстонка, что ли?.. Смотри, какая шустрая, воду даже тетушке носила, дров своих не пожалела… Встречаются иногда люди… Потому, наверное, и живет столько… Может, и мы с тобой столько же проживем?..
И р и н а (задумчиво). Навряд ли… Тетя Настя поступала бескорыстно…
М а к с и м (ёрничает). Конечно, куда нам? Мы прям в корысти по уши увязли… Меркантилизм нас просто задушил… А, ты не прикинула, во что нам обошлась, да еще и обойдется, твоя тетушка? Мы одного бензина, знаешь, сколько стапливаем за раз? А муж, между тем, твой - не олигарх, и ты - не Председатель Верховного Суда… Мы, между прочим, относимся к категории малообеспеченных… в отличие от семейства твоей сестры…
И р и н а (задумчиво). А дом?
М а к с и м (запальчиво). А, что, дом? Мы, разве, бьемся за дом? Мы же бьемся за справедливость! Это только тетя Настя могла сказать, что сестрицу твою Бог накажет… А как он накажет?.. Да, никак… Чем?.. Да, ничем… Только нашими руками… Значит, Он нас с тобой использует, как инструмент, чтобы реализовать Свою Высшую справедливость?.. Согласись, что нельзя допустить, чтобы точка зрения твоей сестры восторжествовала… Иначе, они, Люся с Анатолием и дети их, останутся на всю жизнь при убеждении, что так, как они поступили с беззащитной старухой, поступать можно, и ничего им за это не будет… Этакая примитивная победа зла над добром!..
И р и н а (тревожно). Ты вперед смотри, философ! А, то, по такой дороге, еще въедем куда-нибудь…
М а к с и м (огрызается). Я смотрю, между прочим, в отличие от некоторых!.. А рот ты мне не заткнешь, - у нас, между порчим…
И р и н а (смеется). Вот, именно, между «порчим»…
М а к с и м (не обращая внимания). У нас, между про-чим, (Акцентирует на «прочим».) свобода слова… Что хочу, то и говорю, сколько хочу, столько и говорю… Меня, может быть, возмущение…
И р и н а (подтрунивает). Возмущает!
М а к с и м (не обращая внимания). Душит!
И р и н а (смеется). Как ты мне нравишься, мой мужик… (Делает ударение на первом слоге в последнем слове.)
Ирина гладит мужа по голове, - тот уклоняется от неуместных ласк, но, скованный рулем и ограниченным пространством водительского места, не в состоянии противостоять настойчивости жены.
М а к с и м (недовольно). Отзинь на три лаптя, как говорили у нас на Урале…
И р и н а (беззлобно). Дурак ты… (Оставляет голову мужа в покое.)
М а к с и м. Лучше посмотри, как летит снег… На компьютерной заставке, все-таки, не то… Там долго не посмотришь, - утомляет быстро… А на эту картинку мы уже смотрим больше часа и - ничего… завораживает…
И р и н а (всматривается вдаль) А это, что, уже Москва, что ли?
М а к с и м (подтрунивает). Не узнаешь родной город?
И р и н а. Что-то мы уж очень быстро сегодня доехали…
М а к с и м. Не знаю… Километров мы отмахали норму… Ты, прямо, как у Альтова… Помнишь, он говорил?.. Если в салон самолета запустить пару пчел, то время в полете пролетит незаметно…
И р и н а. Ты, что, пчела, что ли?
М а к с и м. Сама ты пчела…
И р и н а (смиренно). Все правильно, пара пчел и получается… Приедем, - я сразу спать… сил нет никаких… Завтра нельзя опаздывать, - все должны быть на семинаре… Ну, и жизнь у нас…
М а к с и м (тихо). Зато «жизнь»… Начинается… (Последнее относится к проблеме въезда в город, где всегда скопление машин.
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
Вечер.
Комната в квартире Людмилы и Анатолия.
По обе стороны журнального столика сидят Людмила и Анатолий. Они смотрят телевизор.
В руках у них по банке пива, которое они неспеша потягивают, развалившись в уютных мягких креслах с высокими подголовниками, над каждым из которых висит по огромной деревянной африканской маске.
А н а т о л и й (глядя перед собой).. Я консультировался сегодня у двух надежных адвокатов из нашего ведомства… Дело твоей сестрицы дохлое… А Клавдии надо премию выписать… за срочное донесение…
Л ю д м и л а (неуверенно). Может, нам поехать похоронить крёстную-то?
А н а т о л и й (невозмутимо). Не барское это дело, - гробешники по деревне таскать… Пусть твоя сестрица попарится… Альтруистка, ёлы-палы… (напевает) Альтруистка моя, скалолазка моя… А мы на следующий день приедем: надо же в доме прибрать… Ты теперь полноправная хозяйка! Давай устраивайся! Хоть Новый год там встретим, и то хорошо! А если перед нами откроются жаркие страны, мы этот дом сдадим на длительный срок. Татьяна будет получать деньги и класть их на наш счет, - не дурно, скажи…
Л ю д м и л а. Даже не верится, что крестной там уже не будет… И больше никто мне не скажет ни одного гадкого слова… Какое счастье!..
А н а т о л и й (философски). Судьба! От нее не уйдешь… Ну, и ладненько… Помянуть надо покойницу… Неси!..
Раздается звонок в дверь.
Анатолий и Людмила переглядываются, встают с кресел и с покорностью обреченных идут к входной двери.
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Кухня в квартире Ирины и Максима.
Максим и Ирина пьют чай. На окне стоит маленькая, украшенная маленькими игрушками, елочка.
И р и н а (тихо смеется). Как здорово, - скоро Новый год! Хоть ты мне никогда и не даришь подарков, я все равно люблю Новый год…
М а к с и м. Хватит и того, что мы детям делаем подарки. (Отворачивается уязвленный.) Что же я за твои деньги буду делать тебе подарки…
И р и н а. А ты у меня укради… А я не замечу…
М а к с и м (обиженно парирует). Не думай, я, все равно, своего добьюсь, вот увидишь… Я же тебе сказал: с первого же гонорара!
И р и н а (улыбается). Это когда еще будет… А, мне надо сейчас…
М а к с и м. Все вы, женщины, побрякушки… Вынь ей да положь… Что вы в этих подарках необычного находите? Это ж … все материальное… Другому надо радоваться…
И р и н а. А я и другому радуюсь… Вот, например, радуюсь тому, что после моей служебной записки на имя Председателя нам установили временную норму, которая ниже существовавшей аж в три раза, и теперь я могу нормально работать… и не только я, но и все те, кто побоялся подписаться под запиской, боясь преследований… Чем не радость?
М а к с и м. Что ж ты молчала? За это же надо выпить!
КАРТИНА ДЕСЯТАЯ
Вечер.
По обе стороны журнального столика сидят Людмила и Анатолий. Они смотрят телевизор.
В руках у них по банке пива, которое они неспеша потягивают, развалившись в уютных мягких креслах с высокими подголовниками, над каждым из которых висит по огромной деревянной африканской маске.
Анатолий, запрокинув голову, переворачивает банку, вытряхивает из нее последние капли себе на бороду и со стуком ставит ее на столик.
А н а т о л и й. Всё, наездились! (Мычит, стиснув зубы и закрыв лицо руками.)
Л ю д м и л а (испуганно). Ты что-о-о?
А н а т о л и й (смеется страшно). Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха! Наездились! Вот, придурки! Ха-ха-ха-ха!