Возвращение

Не двигаясь, Жанна пытается выговорить что-то, понять ее можно с трудом. Голос ее чудовищно искажен.
Жанна. Как это прекрасно.
Артигала (не поняв, отвечает наугад). Тебе не холодно?
Жанна. Продолжай.
Артигала. «Сегодня на Свана рассчитывать нельзя,— говорили про него,— вы же знаете, что это тот день, когда его американка бывает в Опере. Он добивался для нее приглашений в недоступные салоны или туда, где он сам был завсегдатаем, куда он раз в неделю ездил ужинать, где он играл в покер; каждый вечер, слегка взбив свои жесткие рыжие волосы, отчего умерялась живость его зеленых глаз, он выбирал цветок для бутоньерки и отправлялся ужинать к той или иной даме его круга, чтобы встретиться
у нее с любовницей; и тогда — стоило ему представить себе, как будут заверять его в своих дружеских чувствах обезьянничавшие с него хлыщи…»1. (Останавливается, чтобы перевести дыхание, следит за Жанной, которая закрыла глаза. Вдруг пугается.) Жанна? Жанна? Кузина, скорее, скорее сюда!
Вбегает Кузина, бросается к Жанне.
Кузина. Она дышит.
Артигала. Жанна — мой единственный друг. Если она уйдет от нас, больше ни одно человеческое существо на этой земле не подумает обо мне с любовью. Скажите, что нужно делать. Я могу остаться сегодня около нее на всю ночь.
Кузина. Сегодня как раз не надо. Я жду Жоржа.
Артигала. Я послал ему открытку, чтобы поздравить, когда Институт отметил его последнюю книгу. Премия Ренана — высокая награда, даже если она и не так известна… Когда-то она называлась замечательно: премия ученых обществ.
Молчание. Появляется Жорже дорожной сумкой в руке. Действительно ли он на сцене или это видение? Очевидно одно: он очень серьезен, как больной, прошедший через тя-жеЛые испытания. Поведение его изменилось.
Жорж. Я приехал на уикэнд. Уже в понедельник должен быть в Мадриде. На летнем конгрессе, от которого не смог отказаться. В Мадриде в июле будет жара. Анна не смогла приехать со мной.
Кузина (она не двинулась с места и говорит словно для себя). Анна устала.
Жорж. Ничего опасного. У нее депрессия.
Артигала. Переутомление — болезнь века.
Жорж. Оно наваливается на вас без предупреждения, вы ничего не чувствуете, вас окутывает туманом, вы парализованы, не можете думать. Все, что питало вашу энергию, вашу внутреннюю жизнь,— исчерпано.
Кузина. Анна — сильная женщина.
Жорж. Анна кажется абсолютно безразличной ко всему. Сидит неподвижно и молчит целыми днями. (Он с трудом справляется с волнением.) Она была такая… В приступе паники она пыталась даже… Это так тяжело… Начинаешь размышлять о своей жизни и понимаешь, что потратил ее на то, что давалось легко, что пожирало время. Сейчас я разумеется, ничего не пишу… Меня избрали президентом моего университета, я отказался.
Кузина (снова возвращаясь к прерванному разговору). Я думаю, она тяжело пережила отъезд дочери. Когда Жюли вдруг неожиданно уехала в Англию, почему в Англию? Забросила занятия музыкой. Не стала участвовать в конкурсе.
1. Перевод Н. Любимова.
Жорж. Жюли ничего не знает о состоянии матери… Я ей не говорил об этом. Отсутствие Жюли. Не видеть ее больше. До сих пор Жюли никогда не расставалась с нами. Вернется ли она?
Кузина. Только богу известно, как она, такая молоденькая, живет одна за границей.
Артигала. Небольшая отлучка. Она одумается. Жюли — разумное маленькое существо.
Жорж. Должен сознаться, что Жюльен делает все необходимое, чтобы помочь мне морально. Доротея тоже мила. Наши трудности сблизили нас, нет худа без добра. (Замолкает.) Я не буду ночевать здесь,— остановлюсь в гостинице. У вас и с мамой хлопот хватает. (Исчезает в комнате, где стоит рояль.)
Кузина. Жюльен часто звонит нам и приезжает регулярно. Это, несомненно, доставляет Жанне удовольствие. Она нам больше об этом не скажет, речь к ней не вернется.
Артигала.   Она   обречена   на   неподвижность.
Кузина. Она может протянуть в таком состоянии долго. Или все произойдет внезапно. (Замолкает.)
Артигала. В юности я боялся, что жизнь моя оборвется рано. Вы не можете себе представить, как бесконечно она тянется. (Тоже замолкает.) Не нашли новую прислугу?
Кузина. Нет… Тереза уехала .к себе домой, без предупреждения, на следующий день после отъезда Жюльена. О, я ей не доверяла. Она вечно торчала в кухне. Когда прислуга так необщительна, это дурной признак.
За сценой злобный лай собаки.
Ох, этот пес… вы знаете, а второй — умер. Собака без хозяина, такая жалость. Вы не знаете никого, кто бы взял ее к себе?
Артигала. Сколько перемен со времени нашего чудесного первомайского завтрака!
Кузина. К нам больше никто не заходит, скоро нас забудут. И Фабрика, Фабрика потеряна.
Артигала. Большая удача, что Грамон купил ее. Что было бы с вами, если бы ему не пришлось отказаться от политической карьеры? (После паузы.) У меня больше нет ни копейки. Если бы вы знали, сколько стоит издание книги на средства автора! Я бухнул на это свои последние деньги. Теперь даже за такси нечем заплатить.
Появляется Лиза. Кузина обнимает ее.
Лиза. Пришла узнать, не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Кузина. Очень мило с вашей стороны. Вы не обедали?
Лиза. Спасибо, я не голодна. Летом я стараюсь не есть по вечерам.
Артигала. Я тоже. Так уходит меньше денег.
6 Театр № 7
Сухой, резкий звук.
Кузина (вскакивая). Ах! Лиза. Это салют.
Артигала. Завтра четырнадцатое июля. Заканчивается первое полугодие.
Молчание, ждут следующего залпа, но его все нет. Со стороны сада появляется Жюльен, он спокоен, уверен в себе, никем не замеченный, ждет, чтоб вступить в разговор.
Ваш Этьен меня удивляет.
Лиза. Почему? Он нашел работу. На заводе. Не бог весть что, но жить можно. То, чего он хотел.
Артигала. А Тулуза? Нравится ему там? Тулуза — это наша Флоренция, теплый город. А ее здания из красного кирпича — какое великолепие!
Лиза. Он поселился в маленькой однокомнатной квартирке, принимает там друзей. На заводе он обзавелся друзьями. (Вдруг волнуется, плачет — на нее это непохоже.) Этьену семнадцать лет. Когда человек сталкивается с жизненными трудностями, что бы он ни говорил, для него это испытание. Я бы хотела ему помочь, но как? Мне кажется, ему со мной больше не интересно. Я живу в тревоге, а он возмужал… А еще говорят, что молодежь пресыщена, ни на что не надеется. (Помолчав.) Я измучена… В цехах такая жара. Получила письмо от Жюльена. Он счастлив. Я рада за него.
В разговор вступает Жюльен, он держится и ведет себя по-новому, легко и непринужденно.
Жюльен. Мы купили в пригороде старый дом с запущенным садом, который мы начали приводить в порядок все вместе, но нам он уже мал. У нас сейчас четырнадцать подростков. Они работают вместе. Для них это очень тяжело. Но это спасает их от исправительной колонии или психиатрической лечебницы. Каждый третий начинает самостоятельную жизнь, уходит от нас и после серии неизбежных неудач и срывов все-таки справляется с ними. А остальные… Мама решила помочь нам, это на какое-то время избавило нас от денежных забот. У нас есть проблемы с администрацией и традиционной медициной, старые системы живучи. Вот так. Я знаю, что ты не поняла, почему я уехал. Остаться я не мог. Там я нужнее.
Лиза. Все окончательно решено. Грамон создал на базе Фабрики новое предприятие. Власть и право распоряжаться доходами — в его руках. В каком-то смысле все успокоились.
Жюльен. Грамон толстеет. Как можно с такой комплекцией любить женЩ«#у?’Говорит, что
после сорока каждый мужчина в ответе за свою фигуру. (Нежно.) Доротея ждет ребенка. Лиза, ты не могла бы объявить об этом моей матери? Со всеми предосторожностями, неизвестно, как она отреагирует. Он родится примерно на пасху.
Второй залп салюта. Жюльен отходит в сторону.
Кузина. Ну вот, опять. Мне показалось, что началось землетрясение.
Молчание.
Артигала. Вы хорошо сделали, что остались на Фабрике. Ваше место там, только там.
Лиза. Если бы не настойчивость Жюльена, я бы уволилась и действительно уехала. Но он хотел, чтобы я осталась… Быть может, мне не надо было его слушать. Я все твержу себе, что хотела бы изменить свою жизнь. Хотела бы. Хотела бы… (Собирается с силами, надевает очки.)
Кузина. Если бы Жюльен захотел…
Лиза. О, знаете, Жюльен… Когда человек отказывается от задуманного, да еще так быстро… Его возвращение и отъезд создали немало проблем. Мы стали беднее… Беззащитнее. (Помолчав, очень тихо.) Я, например.
Артигала. Ваша нынешняя квартира вам нравится?
Лиза. Она совсем новая, беленькая. Потолок немного низковат — так теперь строят. Но есть балкон и великолепный вид на собор и излучину Ло. У меня последний этаж.
Кузина. Милая Лиза… Столько лет мы виделись каждый день. И так плохо знаем друг друга.
Артигала. А у меня есть дерево, я с ним разговариваю. Я превратился не то в марионетку, не то в призрак, вот и разговариваю с моей яблоней. (Тяжело встает.) Из-за одышки я с трудом передвигаю ноги. Едва таскаю мое бедное тело. Ночью на улице боюсь упасть.
Кузина. Я провожу вас до ворот.
Артигала.  Не беспокойтесь,  дорогу  я  знаю.
Кузина. Я посвечу вам. Когда нет звезд, под деревьями такая темнота. Даже дома не видно.
Артигала. Дарю вам мою книгу. (Достает ее из кармана и протягивает Лизе.) Вы ее прочтете? (В полной растерянности.) У меня теперь мало читателей… Спокойной ночи… Надеюсь, мы еще увидимся.
Лиза. Конечно.
Артигала. Когда я теперь расстаюсь с кем-нибудь, то прощаюсь с ним навсегда. Астма совершенно засорила мои легкие… Когда я умру, это буду не я, я уже давно умер, умрет моя астма, мой близнец.
Артигала выходит в сопровождении Кузины, освещающей дорогу, оба покачиваются. Жанна слабо шевелится, пытается выговорить что-то, сказать «Мари». Потом замолкает. Лиза открывает книгу Артигала, которую быстро откладывает. Двигается по комнате, подходит к витрине с куклами, берет куклу Монтихо, тут же ставит ее на место.
Лиза (тихонько напевая). «Над захмелевшей от любви девчонкой… (Замолкает, потом продолжает.) Когда опять настанет время…»