Странная миссия

ГАННИБАЛ.    Не удивляйтесь словам Джеффа. Во время войны его самолет был подбит и загорелся. И он еще не совсем при­шел в себя
МИССИС СЭВИДЖ.    Скажите, его лицо очень изуродовано?
ГАННИБАЛ.   Нисколько. Джефф остался невредим. Но уцелел он один – весь экипаж погиб. Его рана более глубокая, чем кажется на первый взгляд.
ФЭРИ.   Вы, конечно, уже поняли, что мы с Ганнибалом единственный, кто может уйти отсюда в любую минуту. Мы не могли об этом сказать вам при всех, чтобы не огорчить их.    /МИССИС ПЭДДИ встает из-за мольберта, с возгласом негодования кладет медвежонка и с высоко поднятой головой направляется к двери. ФЭРИ бежит за нею, чтобы прикрыть электрический выключатель./     Простите, миссис Пэдди! Я забыла, что вы здесь. Но я говори­ла не про вас.  /МИССИС ПЭДДИ выходит с оскорбленным видом. ФЭРИ оборачивается к миссис Сэвидж/.   Ой, я готова откусить себе язык! Извините меня, пожалуйста! Если я не попрошу у нее прощения, она будет сердиться на меня!   /Быстро выходит вслед за миссис Пэдди./
МИССИС  СЭВИДЖ.    Я думаю, трудно просить прощения у человека, который не разговаривает и который всегда сердится…
ГАННИБАЛ.     Не обращайте внимания на миссис Пэдди. Нужно смотреть на нее, как на часы. Мы смотрим на нее, чтобы ви­деть, как идет время, но никогда не ждем от нее ни слова. Она наслаждается своей живописью.                                                                                                                                                                                                         МИССИС СЭВИДЖ.    Она, действительно, художница?
ГАННИБАЛ.    Не знаю, художница ли она, но она рисует.
МИССИС СЭВИДЖ.   Портреты?
ГАННИБАЛ.    Нет, морские пейзажи. Самое интересное то, что она никогда не видела моря.
ФЭРИ /появляется на минуту в дверях/.      Я забыла  предупредить вас, миссис Сэвидж. Не спите! Если вы пойдете в свою комнату, то не спите!     /Исчезает так же быстро, как и появилась./
МИССИС СЭВИДЖ /оборачивается к Ганнибалу/.   Что она хотела этим сказать: «Не спите».
ГАННИБАЛ.   Никто из нас здесь не спит.
МИССИС СЭВИДЖ. А где же?
ГАННИБАЛ.   Мы совсем не спим. О, мы расходимся по комна­там, об этом мы договорились. Но мы не спим. /Объясняет, как ребенку/. Если заснуть, то сегодняшний день кончится, а когда кончается сегодня, начинается завтра. В сегодняшнем дне мы уверены, а кто знает, что может случиться завтра? Только в сегодняшнем дне наша уверенность.
/МИСС БИЛЛИ входит с чемоданом миссис Сэвидж/.
МИСС ВИЛЛИ.   Ганнибал… вы слышали сигнал? Почему вы не в своей комнате?
ГАННИБАЛ /повинуется, к миссис Сэвидж/.   Помните… боритесь с ночью!   /Быстро уходит./
МИСС ВИЛЛИ.   Все приходили поздороваться с вами?
МИССИС СЭВИДЖ.   Здесь были миссис Пэдди и четверо ос­тальных, которым, судя по их возрасту, рано бы находиться здесь»
МИСС ВИЛЛИ.   Вы правы.
МИССИС СЭВИДЖ.   Вам, наверное, сказали, что после смерти моего мужа у меня помутился рассудок.
МИСС ВИЛЛИ.   Это вполне понятно.
МИССИС СЭБИДЖ.   Да, но это не так.
МИСС ВИЛЛИ.   Почему? Разве вы не были счастливы со своим мужем?                                          МИССИС СЭВИДЖ.  Я вышла замуж за Джонатана, когда мне было шестнадцать лет. Я любила его с первой встречи до самой его смерти. А вы понимаете, что это значит? Это значит, что единственной целью моей жизни было сделать его счастливым: хотеть того, что он хотел, угадывать все его желания… Другими словами, я должна была забыть все свои собственные желания.                                                                                                                                                                                     МИСС ВИЛЛИ.   Но вы об этом не жалеете?
МИССИС СЭВИДЖ.   Я не жалела, пока он был жив. Но когда его не стало, я вспомнила обо всех своих неосуществленных желаниях.
МИСС ВИЛЛИ.   А не кажется ли вам, что это немного поздно?
МИССИС СЭВИДЖ.   О, конечно… Но если бы я всем этим занималась в молодости, никто не осудил бы меня. Теперь, когда я стала старой, мое поведение находят странным. Осво­бодившись от предрассудков, я решила помогать другим людям в осуществлении их сокровенных желаний.
МИСС ВИЛЛИ.   Каким образом?
МИССИС СЭВИДЖ.   Я учредила «Фонд имени Джонатана Сэвиджа». Это благотворительное общество. Оно должно оказывать материаль­ную поддержку людям. Затею эту сочли безумной. Она и привела меня сюда.
МИСС ВИЛЛИ.   Увидите, что здесь вам будет неплохо. /Встает/. А теперь не хотите ли подняться в свою комнату?   /Берет чемодан миссис Сэвидж и вдет к двери./
МИССИС СЭВИДЖ /идет к окну за медвежонком./   Но я, по крайней мере, усвоила кое-что из уроков французского языка.                                                                                                                                                                                     МИСС ВИЛЛИ.   Что?
МИССИС СЭВИДЖ.    То, что я стала «канард». Это означает «дохлая утка»… конченый человек.
МИСС ВИЛЛИ.   Нет, вы не должны так говорить.                                                              МИССИС СЭВИДЖ.   Да, это так. Когда-нибудь вы поймете, что со мной поступили очень несправедливо. Поймите, что я всегда была совершенно здорова. Но вот я здесь! И они поста­раются держать меня здесь, лишив меня даже немногих остав­шихся причуд.   /МИСС ВИЛЛИ идет к правой двери и останавливается, ожидая миссис Сэвидж. МИССИС СЭВИДЖ идет по ковру, видит, что середина ковра протерта, оста­навливается./ Если бы люди ходили иногда по краю ковра, то они не проти­рались бы только посередине…. /идет по краю ковра./

Картина  вторая
Утро следующего дня. ГАННИБАЛ стоит в центре сцены и играет на скрипке. Вся его игра состоит в том, что он берет всего две резкие монотонные ноты и водит смычком по одной струне. ФЭРИ сидит на полу и покачивается в ритм воображаемой музыки. МИССИС ПЭДДИ молча работает за мольбертом, ФЛОРЕНС сидит на диване и время от времени обращает взгляд на куклу, сидящую рядом с ней, и приставляет палец к губам, как бы с просьбой молчать. МИССИС СЭВИДЖ появляется в дверях с медве­жонком на руках, останавливается на минутку и переводит взгляд с Ганнибала на его слушателей. Игра прекращается фи­нальным жестом смычка.                                                                                              ФЛОРЕНС /аплодирует/.   Прекрасно! Прекрасно! Вы вносите в нашу жизнь музыку. Как мы останемся без вас, Ганнибал?   /Все с тем же восторгом./   Я не могу без слез слушать вашу и г р у.
ДЖЕФФРИ. Вы смогли бы быть артистом, Ганнибал, если бы занимались регулярно.
ФЛОРЕНС /оборачивается и видит миссис Сэвидж/.    Входите, миссис Сэвидж.
ДЖЕФФРИ.   Надеюсь, вы провели чудесную бессонную ночь.
МИССИС СЭВИДЖ.   Я прекрасно провела ночь, спасибо. Я совсем не спала.
ФЛОРЕНС.   Вы чуть-чуть опоздали на концерт Ганнибала.
МИССИС СЭВИДЖ.   Я все слышала. /Сажает медвежонка на диван/. Это было ваше собственное сочинение, Ганнибал?
ГАННИБАЛ.   Нет, это Бах, но обработка моя.
ФЭРИ.   То, что в лице Ганнибала потеряла математика, приобрели  мы.
МИССИС СЭВИДЖ.   Как вы сказали, Фэри? Я не совсем поняла..
ГАННИБАЛ.   Фэри знает, что раньше я занимался статистикой.                                                                                                                МИССИС СЭВИДЖ.   Теперь понимаю. /Садится в центре./
ФЭРИ.   Задайте ему пример на умножение дробей.
МИССИС СЭВИДЖ.   Боюсь, что я не смогу проверить вычисле­ния.                                            ГАННИБАЛ.   В последнее время я работал над составлением статистических данных для правительства. Я должен был держать руку на общественном пульсе, а ухом улавливать то, что творится на земле.
МИССИС СЭВИДЖ.   Очень неудобная поза, не правда ли?                                                                              ГАННИБАЛ.    Ужасно неудобная! Но меня уводили и заменили счетной машиной.
МИССИС СЭВИДЖ.   Я думаю, что вы тоже ненавидите электри­чество.
ГАННИБАЛ.   Нет… но я хотел зарабатывать, воспользовавшись своими способностями. Два года я пытался изобрести такую вещь, на изготовление которой можно было бы потратить один цент, а продать ее можно было бы за один доллар, и без ко­торой невозможно было бы обойтись.    /Идет к роялю, и кладет на него скрипку/.
ФЛОРЕНС.   Я пошлю Джона учиться в Принстонский универси­тет. Оттуда не выходят великие ученые, зато уж настоящие джентльмены…
ФЭРИ.   Миссис Сэвидж, можно задать вам один нескромный вопрос?
МИССИС СЭВИДЖ.    Только нескромные вопросы и бывают инте­ресными, дорогая.
ФЛОРЕНС.   Одна птичка рассказала нам, что вы были актри­сой. Правда ли это?
ФЭРИ.    Мисс Вилли – она и есть та птичка, говорила, что вы играли в Нью-Йорке…
ГАННИБАЛ.    Может быть, мы вас слышали, миссис Сэвидж?                                                         МИССИС СЭВИДЖ.   Думаю, что нет. Это продолжалось очень недолго. Я играла только в двух спектаклях. Первым был   Макбет.                                                                                                                                                                                                     ФЭРИ.   О, это чудесно! Я обожаю Макбета… Сколько там льется крови. Однажды я послала пол-литра своей крови для переливания. И мне вернули ее обратно.
ДЖЕФФРИ.   Я думаю, что вы, должно быть, по-новому сыграли роль леди Макбет.                                                                  МИССИС СЭВИДЖ.   Я, конечно, сыграла бы ее по-новому, но мне дали всего-навсего роль ведьмы.
ФЭРИ.   Произнесите нам несколько слов из вашей роли…
МИССИС СЭВИДЖ.   Я там ничего не говорила. Если бы я еще говорила; это обошлось бы мне вдвое дороже.
ФЭРИ.   Почему?
МИССИС СЭВИДЖ.   Спектакль пришлось ставить мне самой. Если бы не это, мне не удалось бы сыграть даже бессловесную ведьму… Я чуть не открыла новую эпоху в театре! Это был первый спектакль, который прекратил свое существование преж­де, чем критики успели его обругать.