Госпожа министерша

Ж и в к а (выходит из комнаты, держа в руке визитную карточку, за ней Анка). Это он вам дал?
А н к а. Да, господин зять. Он ждет в передней.
Ж и в к а. Скажите господину зятю, пусть убирается с глаз моих, я его не приму.
А н к а. Но господин зять говорит, что у него официальный разговор.
Ж и в к а. А я сегодня настроена не официально. Вот и все.
А н к а. Но, барыня, если вы его не примете, то все испортите.
Ж и в к а. Что я испорчу?
А н к а. Господин сказал, что после разговора с вами он придет ко мне в комнату.
Ж и в к а. Так и сказал?
А н к а. Да.
Ж и в к а. Ладно. Скажи, пусть идет, я его приму!

А н к а  выходит, впускает  Ч е д у.

XII

Ч е д а,  Ж и в к а.

Ч е д а (входит очень серьезный, еще в дверях кланяется). Я имею честь видеть госпожу министершу?
Ж и в к а (с презрением, не поворачивая головы). Да, садитесь!
Ч е д а. Благодарю вас. Прошу извинить, что я взял смелость вас обеспокоить.
Ж и в к а. Что вам нужно?
Ч е д а. Я пришел, сударыня, по одному весьма деликатному делу, и я просил бы вас внимательно меня выслушать.
Ж и в к а. Можете говорить.
Ч е д а. Видите ли, сударыня, жизнь – необычайно сложное явление. Природа создала различные существа, но не установила законов об их отношениях друг к другу и дала им возможность создаваться и развиваться самим по себе, в тех или иных условиях или обстоятельствах; поэтому происходит много случайных, ненормальных явлений, столкновений отношений, которые выявляются часто в том или ином виде.
Ж и в к а. Вы, сударь, намерены читать мне лекцию или хотите что-то сказать?
Ч е д а. Извините, сударыня, но это введение было необходимо, прежде чем я перейду к самой сути.
Ч е д а. Дело вот в чем, сударыня: у меня есть одни приятель, молодой человек с будущим. Он хочет жениться и доверил это дело мне, прося быть сватом. Он уверен, что я добросовестно буду защищать его интересы, потому и доверился.
Ж и в к а. А какое мне дело до вашего приятеля и вашего сватовства.
Ч е д а. Сейчас я вам объясню. Он очень долго размышлял о женитьбе и никак не мог решиться. Мне он всегда говорил так: «Если я решусь жениться, то только на зрелой женщине».
Ж и в к а. Ну и ладно, пусть женится, если хочет, на зрелой женщине, а зачем вы все это мне рассказываете.
Ч е д а. Сударыня, он безумно влюблен в вас.
Ж и в к а. Что такое?..
Ч е д а. Он уверен, что вы созрели.
Ж и в к а (вскакивает). Чеда!
Ч е д а. Сегодня он заклинал меня со слезами на глазах: «Господин Чеда, вас знают в том доме, подите попросите для меня руку госпожи Живки!»
Ж и в к а (едва сдерживая волнение). Чеда, замолчи, Чеда!
Ч е д а. Я ему ясно сказал: «Но ведь госпожу замужем!» А он говорит: «Это не имеет никакого значения, теперь и замужних женщин можно выдавать замуж!» Тогад я ему: «Но ведь она порядочная женщина!»
Ж и в к а (кричит). Конечно!
Ч е д а. И я ему то же самое сказал, а он говорит: «Если бы она была порядочной, то не принимал бы от меня любовных писем!»
Ж и в к а (ее гнев переходит в ярость). Цыц! Убей тебя бог, – хоть бы он тебя убил! – злоязычный пес! Скажи еще слово – и я тебя стулом по голове…
Ч е д а. А я ему говорю: «Знаю, господин Нинкович, что вы ей писали любовное письмо, сам его читал!»
Ж и в к а. Кто читал?
Ч е д а. Да я!..
Ж и в к а (вспыхивает). Вон!..
Ч е д а (встает). Что же мне сказать жениху?
Ж и в к а. Идите вы оба к черту!
Ч е д а. Он хотел бы прийти на свидание.
Ж и в к а. Ей-богу, слышишь, Чеда! Я не я буду, если ты не поедешь на свидание в Иваницу.
Ч е д а. Почему бы нет, очень охотно! Только прежде я пойду к господину министру, к Симе Поповичу, и попрошу его оставить жену, так как ей представилась выгодная партия для замужества.
Ж и в к а. Проваливай с глаз моих, если не хочешь, чтобы я тебе показала выгодную партию!
Ч е д а. Прошу вас успокойтесь, сударыня! Жизнь, как видите, весьма сложное явление. Природа создала различные существа, но не установила законов для взаимоотношений этих существ…
Ж и в к а (в крайней ярости хватает со стола книги, шкатулку, букет, звонок, подушку со стула, и все, что ей попадает под руку, с криком бросает в Чеду). Вон, негодяй, вон!

Ч е д а  в дверях официально кланяется и уходит.

(Утомленная и возбужденная падает в кресло, потом, немного придя в себя, вскакивает и идет к левой двери.) Дара, Дара, Дара!

XIII

Д а р а,  Ж и в к а.

Д а р а (вбегает). Что случилось?
Ж и в к а. Дара, дитя мое, клянусь тебе, я его убью!
Д а р а. Бое мой, кого?
Ж и в к а. Этого, твоего!
Д а р а. За что?
Ж и в к а. Подумай, он осмелился надо мной издеваться. Я его убью, пусть я пойду на каторгу и пускай пишут и говорят: она пошла на каторгу за убийство зятя.
Ж и в к а. Подумай, он осмелился надо мной издеваться. Я его убью, пусть я пойду на каторгу и пускай пишут и говорят: она пошла на каторгу за убийство зятя.
Д а р а. Ради бога, что он сделал?
Ж и в к а. Он пришел меня сватать.
Д а р а. Как это вас сватать?
Ж и в к а. Как сват.
Д а р а. Боже, мама, что вы говорите?
Ж и в к а. То, что говорю. Пришел, как сват, просить меня…
Д а р а. При живом муже?
Ж и в к а. Ты подумай!
Д а р а. Как можно сватать женщину при живом муже?
Ж и в к а. Теперь ты опять на свое клонишь. В отношении тебя – дело другое.
Д а р а. А почему же другое?
Ж и в к а. Потому… Потому, что другое! Так, да не так. Другое дело!.. Больше он мне не зять, пусть хоть корона у него на голове будет. Пожили, посмотрели…
Д а р а. Ты опять!..
Ж и в к а. Опять, только, может быть, я еще немного потерплю его в своем доме. А впрочем, ты еще сегодня сама ко мне придешь и будешь умолять спасти тебя от этого лодыря. Вот посмотришь! Я не я буду, если еще сегодня ты сама меня об этом не попросишь!

XIV

В а с а,  Ж и в к а,  р о д с т в е н н и к и.

В а с а (входит с улицы). Живка, вон они идут!
Ж и в к а. Кто?
В а с а. Родня!
Д а р а. Я пойду! (Уходит.)
В а с а (открывает среднюю дверь). Входите!

Входит целая галерея различных комических типов, старомодно одетых. Пожилые женщины -  С а в к а  и  Д а ц а  -  в фесках и кофтах,  С о я  -  в шляпе, украшенной множеством птичьих перьев,  И о в а  П о п  А р с и н,  дядя  П а н т а  с сыном  М и л е,  дядя  Я к о в,  С а в а  М и ш и ч  и  П е р а  К а л е н и ч.  Все подходят к Живке, здороваются с ней за руку, женщины целуются.

С а в к а (целуясь с Живкой). А ты меня, Живка, забыла.
Д а ц а (целуясь). Ию, сладкая моя Живка, давно я тебя не видала. Ты хорошо выглядишь, тьфу, тьфу, тьфу… (Плюет.) Чтоб не сглазить!..
П а н т а. Э, Живка, знаешь, никто так не рад твоему счастью, как я.
Я к о в. Я, Живка, приходил, но ты была чем-то занята.
С о я (целуя ее). Дорогая моя Живкица, ей-богу, я тебя из всей родни всегда больше всех любила.
Ж и в к а (после того, как все поздоровались). Спасибо вам, что пришли. Садитесь, пожалуйста!

Старшие садятся, младшие остаются стоять.

Простите, ради бога, что я вас всех принимаю так, скопом. Сама понимаю, это не порядок, но вы не представляете, как я занята. Мне и во сне не снилось, что так трудно быть министершей. Ну, бог даст, еще придете в другой раз.
В а с а (стоит возле Живки). Конечно, еще увидимся. Это только так… мы еще увидимся.
Ж и в к а. Как ты живешь, тетя Савка?
С а в к а (обиженно). Хорошо…
Ж и в к а. Де, де, де… знаю, на что ты сердишься, не думай, что я о тебе забыла. А ты, тетя Даца?
Д а ц а. Ию, сладкая моя, ты уж меня прости. Я с каких пор говорю моей Христине: пойдем к Живке, надо ее поздравить, кто же это сделает, как не мы, ее родня. А он мне: «Нет, мама, мы целый год не переступали ее порога, а теперь она будет говорить – вот, прибежали, потому что я министерша!» А что мы твоего порога не переступали, верно! Ты ведь знаешь, это потому, что ты обругала Христину, ну а я ей говорю: «Пусть, пусть люди говорят, что мы теперь прибежали, потому что она министерша, а кому же еще бежать, как не нам, ее кровным родственникам!»
Ж и в к а. А как ты, дядюшка Панта? Давно тебя не видала.
П а н т а. Да как тебе сказать, Живка, так себе: все шиворот-навыворот. Ну, говорю, теперь уж у меня немного прояснится, пока ты у власти. Рассчитываю, знаешь, на тебя, что ты о нас позаботишься и поддержишь своих.
В а с а. Ну, конечно, кто же еще, если не она.
Ж и в к а. И тебя не видала, Соя.
С о я. Странно, а обо мне как раз говорят, что меня часто видят. Не может человек всему свету угодить. Забьюсь к себе в дом – ругают, выйду на люди – опять облают. Пс, пусть бы хоть посторонние ругали, тогда можно не беспокоиться, а то родня, кровная родня.
В а с а.  А кто же еще станет, как не родня!
Д а ц а (злобно и как бы про себя). Никто никого не ругает, если не за что.
С о я (возбужденно). Ну, что ты говоришь, тетя Даца, ведь разве твой дом облаяли бы, если не было б за что.
Д а ц а. Облаяли такие, как ты!
С о я. Уж какая есть, только я на аттестат не сдавала.
Д а ц а (вспыхивает и вскакивает). Ты свои экзамены со всем светом держала, тварь!
С о я (также вскакивает и, приблизившись к Даце, прямо в лицо). Может быть, а на аттестат не сдавала.
Д а ц а. Ию, ию, ию, пустите меня!.. (Подлетает и хватает ее за волосы.)
В а с а (становится между ними и разнимает). Ну как вам не стыдно! Неужели вы не можете и пяти минут поговорить по-семейному.

Подбегают и остальные мужчины, разнимают их.

Д а ц а. Конечно, когда в родне есть такие!
С о я. Заботься лучше о своем доме, а потом уж на других лай.
В а с а. Тихо, я вам говорю! Стыд один, а еще считаете себя, как говорится, министерской родней.
Ж и в к а (Васе). Я же говорила тебе!
В а с а. Да! То сами окружили меня: «Пойдем, дядя Васа, сведи нас к Живке!» А зачем? Чтобы осрамить и меня и себя. Ну-ка, идите каждая на свое место, выйдете на улицу, тогда и ругайтесь, пока у вас волос на голове не останется.

Они отходят и садятся.

А ты, Живка, прости. Это, знаешь, такое несколько фамильярное объяснение.
Ж и в к а. Мне не совсем приятно, но… (Хочет замять дело.) А как ты, дядюшка Яков?