Госпожа министерша

С а в а. Я, Живка, скажу кратко. Очень прошу как кровный родственник отхлопотать мне государственную пенсию.
Ж и в к а. Но ведь ты никогда не был чиновником?
С а в а. Не был!
Ж и в к а. И никогда не был ни на какой службе?
С а в а. Не был!
Ж и в к а. Но как же тогда я выхлопочу тебе пенсию?
С а в а (уверенно). Ну так, как гражданину. Столько народу получает от государства пенсию, а почему же у меня ее нет?
В а с а. Но, Сава, те, кто получает пенсию, служили государству.
С а в а. Если бы я служил государству, я пришел бы просить пенсию не к Живке, а просил бы ее у государства. Какая же она министерша, если ничего не может выхлопотать для своих?
К а л е н и ч. Это дело несколько сложнее. Ты, дядя Васа, запиши: дяде Савве – пенсию, а тетя Живка и я подумаем, можно ли это дело как-нибудь сладить. (Живке.) Позвольте теперь мне, тетя, рассказать вам свой случай. Меня год назад выгнали со службы. Пропала из моего ящика одна бумага, и в результате этого изменилось решение. Не вижу, в чем тут я виноват, ведь в конце концов бумага есть бумага, а погубили-то живого человека, а не бумагу. И потом, пропадали ведь и раньше из моего ящика бумаги – и ни с кем ничего, а тут напустился на меня один инспектор, чуть даже под суд не отдал. Это дело было и прошло. И я, как видите, целый год терпеливо жду, чтобы его забыли. Не знаю, может быть, о нем и не забыли, но так как тетя Живка теперь министерша, можно приказать забыть. Я не хочу ничего другого, только исправить несправедливость, то есть вернуться на службу. Но должен напомнить, что я не могу согласиться на простое возвращение на службу, без сатисфакции за учиненную мне несправедливость. Я должен вернуться с повышением, чтобы, со своей стороны, забыть нанесенную обиду. Вот и все, что я хочу. Дядя Васа, запишите, пожалуйста: «Перу Каленича вернуть на службу с сатисфакцией». (Заглядывает в листок Васы.) Записали «с сатисфакцией»?
В а с а. Записал!
К а л е н и ч. А теперь позвольте, тетя Живка, поблагодарить вас от лица всей нашей родни за то, что вы выслушали наши пожелания, и просить вас по-родственному заняться ими и выполнить. Как видите, желания наши скромны, а у вас есть возможность их исполнить, почему бы вам не доставить радость своей родне, а мы все с благодарностью будем о вас вспоминать.
Ж и в к а. Хорошо, хорошо. Все, что могу, сделаю. Почему же не сделать?
К а л е н и ч. А теперь разрешите сказать до свидания, ведь мы вас и так слишком долго задержали. (Целует ей руку, и все встают.)
Ж и в к а (вспоминает). Постойте, я дам вам свои визитные карточки на память. (Берет со стола шкатулку и дает всем подряд.) Вот, вот… даром, на память.
С о я. Я вставлю ее в рамку зеркала.
Я к о в. Спасибо! Большое спасибо.
К а л е н и ч. Прошу вас, дайте мне две!
С а в к а (после того, как все получили визитные карточки). Счастливо оставаться, Живка.
Ж и в к а. Ну, ну, не сердись!
Д а ц а (целуя ее). Ради бога, постарайся, Живка!
П а н т а. Господь с тобой, устрой мне!
С о я (целуя ее). Окажи мне, Живка, милость!
С а в а. Прошу тебя, Живка, не забудь!
Я к о в. Ради бога!

Все эти фразы, как и при входе, произносятся почти одновременно, одна за другой.

К а л е н и ч (целуя ей руку). Только теперь я понял мою покойную мать, которая двадцать лет назад сказала на смертном одре: «Сынок, ты остаешься на свете не один; если тебе что в жизни понадобится, поди к тете Живке, министерше, она тебе родня».
С о я (вся толпа уже пошла к дверям, она за ними). Если из моей просьбы ничего не получится, буду держать на аттестат зрелости.
Д а ц а. Ты его выдержала, как только ходить начала!
С о я. Собака лает, ветер носит!

Уходят, бранясь. Как только вся толпа оказалась наружи и дверь закрылась,
послышался пронзительный вопль, шум и крики тех, кто разнимает женщин.

Ж и в к а (оставшемуся Васе). Беги, Васа, подрались!
В а с а. Вот твари! (Убегает.)

XV

Ж и в к а,  А н к а.

Ж и в к а (усталая падает в кресло). Ух!
А н  к а (прибегает с улицы). Барыня, ваши две родственницы вцепились друг другу в волосы.
Ж и в к а. Пусть дерутся, меня это не касается. Устала так, будто целый день копала. Пойду прилягу немного, смотрите, чтобы меня никто не беспокоил. (Уходит.)

Анка идет к средней двери и, приотворив ее, смотрит, что делается на улице.
Брань понемногу затихает, крики удаляются.

XVI

Ч е д а,  А н к а.

Ч е д а (после небольшой паузы отворяет дверь и сталкивается лицом к лицу с Анкой. Он одет все еще по-праздничному, так, как ушел из дому). Ах, какая приятная встреча! Вы меня ждали, Анка?
А н к а. Конечно!
Ч е д а. Идите к себе в комнату, а я за вами.
А н к а. Правда?
Ч е д а. Идите и ждите!
А н к а (подставляет ему лицо). Поцелуйте меня в задаток!
Ч е д а (целует ее). С удовольствием. Чудесный задаток!
А н к а. Ухожу и жду! (Уходит.)

XVII

Ч е д а,  Р и с т а.

Чеда закуривает папиросу.

Р и с т а (после небольшой паузы появляется в дверях, также одетый в парадный костюм. Несет букет). Кланяюсь, добрый день. Можно войти?
Ч е д а. пожалуйста, прошу!
Р и с т а. Честь имею представиться. Риста Тодорович, торговец кожами.
Ч е д а (удивлен). Как, с вашего разрешения?
Р и с т а. Риста Тодорович, торговец кожами.
Ч е д а. И почетный консул Никарагуа?
Р и с т а. Так точно!
Ч е д а. Не может быть! Э, приятно, особенно мне приятно с вами познакомиться.
Р и с т а. С кем имею честь?
Ч е д а. Подожди, прошу, позволь говорить тебе «ты». Постой, пожалуйста, дай мне на тебя посмотреть! (Отодвигается и рассматривает его.) Э, как ты сказал? Значит, ты и есть Риста! Это мне и в самом деле приятно!
Р и с т а. А с кем я имею честь?
Ч е д а. Я-то? Ты меня спрашиваешь, кто я? Я… как тебе сказать, я, братец, дядя Васа, Живкин дядя.
Р и с т а. Значит, вы дядя Васа? Очень приятно. А я, ей-богу, думал, что вы гораздо старше.
Ч е д а. Нет.
Р и с т а. Я о вас слышал, и мне очень приятно с вами познакомиться.
Ч е д а (глядит на него, осматривает со всех сторон). Значит, это ты, плут?! Смотри, пожалуйста, какой животик у этого никарагуанского негодника. (Хлопает его по животу.) Кто бы мог сказать! А я представлял тебя совсем иным.

Риста, довольный, смеется.

А ты, плут, я ведь знаю, зачем пришел.
Р и с т а (смущаясь). Ну да…
Ч е д а. Тебе нравится наша Дара? А?
Р и с т а. Вы ведь знаете.
Ч е д а. Знаю!
Р и с т а. Мне и она нравится, и потом – для моего положения необходимо приобрести связи в высших кругах.
Ч е д а. Конечно! Знаешь, чем больше я на тебя гляжу, тем более убеждаюсь, что ты ей понравишься. Я больше всего боялся; вдруг ты ей не понравишься, а теперь, когда я на тебя поглядел… такой верзила! Ты вообще должен нравиться женщинам.
Р и с т а (польщен). Говорят!
Ч е д а. Ну, что там говорят, я сам вижу! Нашей Даре ты понравишься. А она, говоришь, тебе нравится?
Р и с т а. Нравится.
Ч е д а. А тебя не смущает, что она чужая жена?
Р и с т а. А чего тут смущаться? Например, когда я покупаю дом, меня ведь не смущает, что он раньше был чужим, раз я знаю, что теперь он мой.
Ч е д а. Правильно, старый хозяин выселился, а ты вселился.
Р и с т а. Ну да!
Ч е д а. Подумай, кто бы сказал, что ты умеешь так философски смотреть на жизнь! Э, если это так, мы легко все сделаем. У нас ничего больше не стоит на пути?
Р и с т а. Ничего.
Ч е д а. А все-таки я думаю, как бы нам освободиться от этого прохвоста?
Р и с т а. От кого?
Ч е д а. От ее мужа, он нам очень мешает.
Р и с т а. Как, разве вам госпожа Живка не говорила? Для него уже замесили пирог, только остается его испечь
Ч е д а. Э?..
Р и с т а. Ну да. Госпожа Живка договорилась с прислугой, чтобы та заманила его к себе в комнату, а когда он будет там, она с госпожой Дарой и свидетелями туда и нагрянет.
Ч е д а. Смотри пожалуйста! Как хорошо придумано. Ха, ха, ха… Ведь она хочет его поймать, как мышь в мышеловку. Только он слизнет сало, она: хоп. Ха, ха, ха!..
Р и с т а (присоединяется к нему и весело смеется). Ха, ха, ха!..
Ч е д а. И тогда?
Р и с т а. И тогда… тогда это… Госпожа Дара сказал, что если уверится, что тот ее обманывает, она его сразу же оставит.
Ч е д а. Э… это в самом деле замечательно! Позаботимся, чтобы нам ничто не испортило так хорошо задуманный план.
Р и с т а. А что такое?
Ч е д а. Не надо было бы тебе приходить, пока мы не закончим с ним это дело.
Р и с т а. Но госпожа Живка велела мне прийти.
Ч е д а. Знаешь, я не хотел бы, чтоб он тебя здесь застал.
Р и с т а (немного обеспокоен). А что?
Ч е д а. Как, а что? Он поклялся убить тебя, как собаку, и купил револьвер такого калибра, что вола можно убить.
Р и с т а (испуган). А что, братец, он меня убьет?
Ч е д а. Да, он поклялся, передо мной клялся. Но ты не бойся, понимаешь, не надо быть трусом. Вообще-то, я сам лично видел этот револьвер, он мне его показывал, и я уверяю тебя, что в нем не больше шести пуль. Не могут же все шесть в тебя попасть, будь уверен, по крайней мере четыре он промажет.
Р и с т а. А две?..
Ч е д а. Ну, боже мой, авось две пули ты можешь проглотить за ее любовь и за спасение чести Никарагуа.
Р и с т а. Но зачем же я буду глотать пули за честь Никарагуа? Послушайте, дядя Васа, а что если я приду в другой раз?
Ч е д а. Думаю, это было бы хорошо… (Смотрит в окно.) Но уже поздно, поздно!
Р и с т а (испуганно). Почему, братец?
Ч е д а. Вот он, как раз уже в дом входит.
Р и с т а (испуганно). Кто?
Ч е д а. Этот, с револьвером.
Р и с т а (обеспокоен). И теперь?.. Дядя Васа, скажи, что теперь?
Ч е д а. Я должен спрятать тебя, пока от него не отделаюсь.
Р и с т а (мечется). Куда мне спрятаться?
Ч е д а. Не знаю… Подожди, сейчас придумаю. (Звонит.)
Р и с т а. Куда?
Ч е д а. Молчи и не расспрашивай. Разговаривать некогда.

XVIII

А н к а,  т е  ж е.

А н к а. Что угодно?
Ч е д а. Милая Анка, окажите мне большую услугу, а я с вами рассчитаюсь. Вы ведь знаете, чем я вам отплачу.
А н к а. Пожалуйста!
Ч е д а. Быстро проведите этого господина к себе в комнату и заприте дверь. Не спрашивайте зачем, но торопитесь, опасность велика.