Госпожа министерша

Ж и в к а. Не могу, говорит, по закону это, говорит, не прямое оскорбление, а только намек. А какой так намек, братец. Господи, назвали меня отвратительной бабой, какой это намек!
В а с а. Это нет, но намек то, что Симу назвали мандарином. Я думаю, это может быть намеком.
Ж и в к а. А если тому, кто писал, я разобью нос, это тоже будет намек?
В а с а. Бога ради, Живка, оставь ты… Не знаю, что у вас в семье за мания разбивать всем носы. Успокойся, давай поговорим о том, что делать.
Ж и в к а. Что за смирение на тебя напало, чертов Васа! Меня обругали, опозорили, расписали в газетах всеми красками, а ты меня успокаиваешь. Да я землю прогрызу, а найду того, а уж коли я его найду, пусть пишет завещание и проклянет тот час, когда научился писать. Я его задушу, понимаешь, вот этими руками задушу.
В а с а. Де, де, де! Снова загорелась?
Ж и в к а. А ты что хочешь? Как же не загореться.
В а с а. Да… я знаю, какая ты!
Ж и в к а. Я думаю, Васа, знаешь, какая змея меня укусила?
В а с а. Не знаю.
Ж и в к а. Не кто иной, как госпожа Ната. Руку дам на отсечение, если это не ее дело!
В а с а. Думаешь, она?
Ж и в к а. Я отняла у нее этого.
В а с а. Кого ты у нее отняла?
Ж и в к а (смешавшись). Да так… только для вида.
В а с а. Не понимаю, что ты отняла для вида?
Ж и в к а. Ах, братец, я отняла у нее министерское кресло и, значит, все, что с ним связан.
В а с а. Экипаж?
Ж и в к а. Не только экипаж, кроме него, и другие вещи. Ты этого не понимаешь!
В а с а. Не понимаю, что значит «для вида».
Ж и в к а. Конечно, не понимаешь, раз у тебя нет хорошего тона, если б он у тебя был, понял бы…

IX

А н к а,  т е  ж е.

А н к а (приносит письмо). Вам, барыня.
Ж и в к а. Кто принес?
А н к а. Рассыльный.
Ж и в к а. Хорошо.

А н к а  уходит.

Х

Ж и в к а,  В а с а.

Ж и в к а (распечатывает письмо и просматривает). Господи, что такое? Подпись разукрашена, как пасхальное яйцо, не могу прочесть.
В а с а (берет письмо). Риста!
Ж и в к а. Какой Риста?
В а с а. Ну да тот, Никарагуа.
Ж и в к а. Вот, только его еще мне недоставало ко всем мучениям… Ну что ему надо?
В а с а (читает). «Уважаемая госпожа министерша. После той неприятности, которая произошла со мной в вашем доме…».
Ж и в к а. А зачем он полез в комнату прислуги?
В а с а (продолжает). «…я лишен удовольствия лично прийти к вам, тем более, что после происшедшего скандал, попавшего в сегодняшние газеты, для меня само собой отпадает и всякая возможность стать членом вашей уважаемой семьи».
Ж и в к а. А кто его просит стать членом нашей семь? Пусть убирается подальше! Есть у него его Никарагуа, пускай там и женится!
В а с а (читает дальше). «Так как в сегодняшней газетной статье выставлена на посмешище моя торговая репутация и может стать вопрос о моем высоком положении почетного консула, то вы понимаете, что я не пожалел ни труда, ни средств, чтобы узнать имя написавшего статью и потребовать себе сатисфакции. Наконец мне удалось его узнать…»
Ж и в к а (нетерпеливо). Ну, кто же это, ради бога?
В а с а. Подожди!
Ж и в к а. Читай, читай скорей!
В а с а (продолжает). «И я считаю своей обязанностью сообщить вам, что…»
Ж и в к а (горит нетерпением). Не тяни за душу, Васа, читай имя.
В а с а. Ах, мать… какая ты…
Ж и в к а. Пропусти все остальное, имя читай!
В а с а. Вот так да!.. (Читает.) «Автор этой статьи в газете дядя Васа…»
Ж и в к а (вспыхивает и бросается на Васу). Васа, старый прохвост! Васа, пьянчужка!.. Васа… (Подлетает и в ярости рвет на нем все, что попадется под руку.)
В а с а. Да погоди, братец мой, погоди!.. Ох, матушка, и за что же мне пропадать ни в чем не повинному…
Ж и в к а. Статьи пишешь, ах ты, пес поганый! Это что, намек… (Хватает стул.)  Убирайся с глаз моих, а то я тебе сейчас задам, пьяный боров!..
В а с а. Успокойся, Живка, ради бога, подожди, дай дочитать до конца!
Ж и в к а. Ты уже прочитал, что было нужно.
В а с а. Да успокойся ты, господи… Ну как я мог написать, когда мне и в голову такое не приходило. Ведь меня из-за неграмотности уволили с казенной службы, а тут я буду писать статью, да еще с намеками…
Ж и в к а. Да, да, Васа, я тебя хорошо знаю, старый прохвост!
В а с а. Дай мне, пожалуйста, дочитать до конца.
Ж и в к а. Читай, ну, читай!
В а с а. Только, прошу тебя, оставь стул! Я не могу читать, пока ты его держишь!
Ж и в к а. Читай!
В а с а (читает). «Автор этой статьи в газете дядя Васа, вернее, тот господин, который мне представился, как дядя Васа, а это ваш собственный зять…»
Ж и в к а (выпускает стул из рук). Что ты сказал?
В а с а (повторяет). «А это ваш собственный зять!..»
Ж и в к а. Ию, ию, ию, ию… меня сейчас хватит удар. Зять… зять… чтоб ему провалиться! Ай-яй-яй, будь он проклят и на том и на этом свете! Очернил мой дом, меня осрамил. Дай бог, чтобы у него отсохла рука, которой он это писал!
В а с а. Успокойся ты, ради бога!
Ж и в к а. Как я могу успокоиться, когда он все мои нервы издергал, Сю мою судьбу измолол, как мясо для фарша. Как же я могу успокоиться, пусть он сам успокоится! (Вспыхивает.) Васа, дай мне ружье, слышишь, дай, я убью этого скота! Дай мне ружье… или нет, не давай.
В а с а. Конечно, не дам!
Ж и в к а. Поди купи мышьяку. Слышишь, что я тебе говорю, поди купи мышьяку!..
В а с а. Да ну, Живка, зачем тебе мышьяк?
Ж и в к а. Хочу его отравить… хочу отравить его, как крысу.
В а с а. Оставь ты, ради бога!.. Не надо! Не говори так. Давай как следует, здраво подумаем. Тебе, Живка, просто надо подать на него в суд.
Ж и в к а. На кого?
В а с а. На зятя!
Ж и в к а. Чтобы его другие судили, так, что ли? Нет!.. Я сама хочу его судить. Я, понимаешь ты? Чтобы он от моей руки погиб!
В а с а. Ну хорошо, а как ты думаешь это сделать?
Ж и в к а. Вышлю его, заставлю его тотчас же выслать!
В а с а. В Иваницу?
Ж и в к а. В какую там Иваницу? За границу, понимаешь ты, за границу, как высылают бродяг и игроков. Вот это я ему сразу и устрою, ни одного часа не дам остаться, вышлю его… тотчас, сейчас же… (Берет телефонную трубку.) Прошу 407… да, 407!..
В а с а. Что ты хочешь?
Ж и в к а. Отыскать Симу!.. Сима, это ты? Говорит Живка. Слушай, Сима, что я хочу сказать: если ты власть и если ты министр, то сразу сделай, как я тебе скажу, а если ты мандарин… (Замолкает и слушает, меняясь в лице.) Васа, подойди сюда к телефону. Сима что-то бранится, ругается, я его не понимаю… ничего не понимаю… То ли телефон трещит, то ли в ушах у меня звенит… Ничего не понимаю… Поди, ради бога! (Дает ему трубку.)
В а с а (берет трубку). Зять, это я, Васа… Да! У Живки что-то трещит… скажи мне… (Слушает.)
Ж и в к а. Что он говорит?

Васа машет рукой, чтобы она замолчала.

Ну что, скажи, ради бога!
В а с а (кладет трубку и качает головой). Сердится, очень сердится!
Ж и в к а. А почему ты ему не сказал, что я тоже сержусь?
В а с а. Он говорит, чтобы ты его оставила в покое и прекратила свои глупости.
Ж и в к а. Что он говорит?
В а с а. Говорит, что ты его ужасно осрамила тем, что появилось в газетах.
Ж и в к а. Не я же писала.
В а с а. Еще он говорит, что сейчас будет заседание министров. Министр внутренних дел сообщил ему, что на заседании будут говорить об этом.
Ж и в к а. О чем?
В а с а. О том, что появилось в газетах.
Ж и в к а. Э, меня, не касается, о чем они будут говорить, а вот почему ты ему не сказал…
В а с а (перебивает ее). Подожди, пожалуйста! Он мне сказал еще кое-что. Боится, говорит, как бы его положение не было поставлен под вопрос, потому что сегодняшняя статья вызвала негодование и в более высоких кругах и все его коллеги-министры в очень плохом настроении.
Ж и в к а. Что он говорит? Какое положение под вопросом? Пусть только попробует! Иди, Васа, к телефону и скажи ему: если он подаст в отставку, пусть лучше домой не приходит. Если его коллеги в плохом настроении, пусть они и подают в отставку. Пусть все подают в отставку, а он не смеет!.. Так ему и скажи!..
XI

А н к а,  т е  ж е.

А н к а (входит с улицы). Госпожа Ната Стефанович просит…
Ж и в к а. Кто еще?
А н к а. Госпожа Ната Стефанович, министерша.
Ж и в к а (поправляет ее). Бывшая министерша.
А н к а. Да!..
Ж и в к а. Откуда она! И угораздило же ее ко мне прийти! Прочитала небось, сука, в газете, а теперь пришла разнюхивать. Не могу, не могу ее принять, пусть убирается подальше!..
В а с а. Надо, Живка, так ведь полагается!
Ж и в к а. Я и сама вижу, что надо, но, знаешь, у меня от этих волнений в животе все переворачивается. Пришла теперь ко мне, провалиться бы ей подальше… Пусть войдет!

А н к а  уходит.

(Оглядывает комнату.) Ию, ию, ию, где я ее приму, когда такой базар? Чтобы она себе шею сломала, чего это ей взбрело в голову прийти.

XII

Н а т а,  Ж и в к а,  В а с а.

Н а т а (входит). Здравствуйте, здравствуйте, госпожа Живка.
Ж и в к а. Ию, дорогая моя госпожа Ната. Спасибо, что навестили. С каких пор я вас не видал, даже уж говорила: что это госпожа Ната от меня отбилась?
Н а т а. Да нет, поверьте, честное слово, вздохнуть не могу от разных заседаний. Знаете, пока я была министершей, все женские общества повыбирали меня в свои правления, а теперь вот и приходится отдуваться… Посыпались мне на голову разные заседания, проекты, резолюции; и от дома-то отбилась. (Замечает чемодан.) Ба, ба, ба, что это вы укладываетесь?
Ж и в к а. А это… Это моя дочка собирается на курорт.
Н а т а. Как, теперь, да ведь еще не сезон!
Ж и в к а. Что делать, прохватит ревматизм, так и не будешь дожидаться сезона.
Н а т а. А на какой курорт?..
Ж и в к а. На какой?.. В Аббацию.
Н а т а. Так! Поедет, конечно, в салон-вагоне? Я лично всегда путешествовала в отдельном салон-вагоне, это так приятно.
Ж и в к а. Да, да!
Н а т а. Только меня удивляет, что она едет в Аббацию, ведь на этом курорте не лечатся от ревматизма?
Ж и в к а. Она, знаете, хочет только доехать до Аббации, а потом в Иваницу.
Н а т а. В Иваницу?
Ж и в к а. Да разве вы не знаете, возле самой Иваницы найден новый целебный источник от ревматизма.